Пентакль. Пять повестей. Юрий Кривенцев
гудит, словно по ней шарахнули палицей, во рту странная горечь, во всех членах невозможная слабость. За всю свою жизнь я не чувствовал себя столь беспомощным.
Разве бог может испытывать подобное?
Открываю глаза. Свет. Ослепительный, режущий, жесткий. Зачем это? Глаза слезятся, но зрение быстро адаптируется к буйству иллюминации.
Осматриваюсь.
Помещение привычной прямоугольной формы. Стены и потолок цвета первого снега. Невозможно ярко. Раздражает.
Голоса.
Фокусирую взгляд. Передо мной двое: стройный мужчина и невысокая пухлая дама. Оба – в белых балахонах.
Мир белого, бес его дери.
Оба смотрят на меня с восторгом. Судя по всему, знают, что я – Создатель.
Прислушиваюсь и с удивлением осознаю: их язык тот же, что и в моей стране.
– Поздравляю, коллеги! У нас получилось, – голос справа. С трудом поворачиваю голову и вижу третьего – дородного плешивого коротышку. Слишком близко. Неприятно.
Двое других оживленно подхватывают разговор. Резкие громкие голоса. Звук бьет по ушам, голова звенит. Сознание отказывается воспринимать возбужденную навязчивую речь.
Надоело!
Мысленно приказываю им замолчать. Бесполезно. Пытаюсь притушить слишком яркое освещение. Не действует. О, Небо! Где мои божественные силы? В этом несчастном мире я лишен их? Как обычный человек?
Хочу обратно. Все бы отдал за это. Пытаюсь крикнуть, выгнать их вон. Голос не слушается, вырождаясь в жалкий хрип.
Люди стихают, прислушиваясь.
– Митенька, милый, – женщина приближается, ее круглое неприятное лицо нависает надо мной. Изо рта – резкий запах чего-то мятного, искусственного. Блеклые глазки буравят душу. – Ты узнаешь меня? Это я, Лариса, твоя жена.
Нет!
Сознание цепляется за слова. Из глубоких недр памяти жуткой змеей выползает что-то далекое, забытое, старательно запрятанное, то, чего я страшусь, не хочу знать.
Имя, голос, лицо…
Секунда, другая…
И тут новое старое знание нещадно бьет по разуму чугунным молотом. Я ВСПОМИНАЮ ВСЕ, ДО МЕЛОЧЕЙ.
Я – Гостин Дмитрий Фомич, житель этого мира, Земли, россиянин, директор торговой сети «Цикламен» и муж этого недалекого, истеричного, испорченного достатком существа.
«Нет!!! Не хочу!».
С невероятным трудом моя сухая гортань издает хрипящие звуки:
– Оставьте меня. Все. Мне надо побыть одному. И… выключите этот чертов свет.
Марк Сергеевич возбужденно мерил шагами кабинет.
Сенсация! Такого еще не бывало. И все благодаря синтезированному профессором чудодейственному блокатору мелатониновых рецепторов. Он представил, скольких несчастных этот эликсир позволит возвратить к полноценной жизни в недалеком будущем. Безусловно, это революция в неврологии. Разгулявшаяся фантазия медика уже выдавала название терапевтического приема: «Метод Гонта-Исаева».
Стук в дверь.
– Войдите.
В проеме