Пентакль. Пять повестей. Юрий Кривенцев
что-то случилось, некая сила обрушила наши пещеры. Моего народа больше нет, он погребен под землей. Я уверен, это сделал он.
– Твое горе безмерно. Тут трудно что-то сказать. Слова утешения бессильны, такое надо просто пережить. Знаю одно: ты жив, последний из своего племени. Будь стоек, мой друг, береги себя. Жизнь не кончена. Поселений горных людей много. В любом из них тебя примут с радушием и сочувствием. Ступай к своим. А в дорогу тебе – мое благословение.
– Спасибо, государь, за жизнь, за слова. Прощай.
– Удачи тебе, Шеди, сын Шора.
День умирал. Солнце уже наполовину пересекло горизонт. Его лучи пронзали слоистую облачную пелену, рождая неповторимый закат в багрово-изумрудных тонах.
Устроившись на ночлег у ствола огромного раскидистого ясеня, я уже определился, принял программу действий на завтра. Ход на ту сторону Кнолоса перекрыт безвозвратно. Мой враг разрушил пещерную лазейку. Сидит сейчас в своей берлоге торжествующий, уверенный, что недоступен. Что делать? Выхода нет? Только не для меня. Если прямой путь утерян, пойду в обход. Завтра лечу через край диска.
Утро порадовало ясным безоблачным небом, молочно-розовым, как пятка младенца.
Путь предстоял неблизкий. Поскольку сейчас я находился на востоке мира, в стране гор, выходит двигаться надо еще дальше, строго на восток. Логика подсказывала, что это кратчайший маршрут к краю земли.
Вперед!
Уже через полчаса полета понял, что путешествие может растянуться надолго, если кардинально не поменять что-то. Воздух мешал. Плотная атмосфера сопротивлялась движению, не позволяла развить должную скорость. Значит, следует избавиться от препятствия. Я рванул вверх, все выше и выше, навстречу вселенной, покидая пределы земного мира. Небо на глазах меняло свой цвет, бледнея, темнея, пока не превратилось в антрацитовый бархат безвоздушного пространства.
Космос не страшен, поскольку мой организм не нуждается в дыхании, а сверхпрочные ткани тела не способен разорвать перепад давлений.
Вот где свобода, простор для действий. Вакуум пуст, здесь нет препятствий движению, поэтому развиваю сумасшедшую скорость, не сравнимую с прежней. Вот это полет!
Рельефный, затянутый дымкой облаков диск Кнолоса медленно величественно ползет подо мной. Он не бесконечен, уже видны далекие пределы родных земель.
Еще минута, и край Ойкумены уже рядом, окаймленный пиками высоченных гор, сияющих девственными снегами. Ныряю вниз, огибая его. Вот он, переход между знакомым и неизведанным, та часть мира, что можно сравнить с ребром монеты. Даже издали заметна слоистость пород, составляющих косное тело континентов. Поверхностные слои почвы переходят в суглинок, затем в плотный светлый песчаник, который сменяется толстенной монолитной матрицей черного базальта – материальной основой, жесткого скелета небесного тела. В его изломанных краях виднеются странные округлые дыры, похожие на норы некоего левиафана. Из одного такого отверстия вдруг на миг высовывается чудовищная безглазая