Пентакль. Пять повестей. Юрий Кривенцев
головы не выходил вопрос: зачем ему понадобилась моя супруга? После недолгих размышлений понимаю, что в зависимости от масштаба силы моего недруга, возможны лишь три версии. Первая – похоть и чувство собственника. Такое возможно, если он – мелкая сущность, обуздываемая страстями. Правда, это маловероятно, так как подобному «слабаку» вряд ли удалось бы провернуть такую впечатляющую операцию с похищением. Вторая – желание досадить монарху (то есть – мне). В этом случае мой соперник – властолюбец, политик по сути, и его основная цель – трон, а Энесси – инструмент его достижения. Ну и третья – апокалиптическая. Если предположить, что Темный равен мне по силе, но по каким-то причинам ненавидит меня и все эти земли, как мое творение, то, вероятно, его цель – украсть душу этого мира, чтобы уничтожить ее. В этом случае, лишившись своей духовной основы, квинтэссенции сути бытия, все окружающее неизбежно деградирует и падет, возвратится в состояние хаоса. Безусловно, последняя версия – самая страшная. Хотя, тут тоже не все ясно. Если бы враг желал уничтожить мою супругу, проще было бы сделать это на месте, тут же, в покоях царицы. Зачем похищать женщину и проделывать с ней такой далекий рискованный путь?
Вопросов больше, чем ответов.
Полет продолжался, и в мыслях о случившемся, не заметил, как достиг наконец-то страны гор. Как голодный кондор, я парил над пиками, пока не нашел тот единственный вход в пещеру, что вела (по моим расчетам) на другую сторону мира.
Сети пещер для горных людей, примерно то же, что города для нас. Эти норы кишат жизнью. Так было всегда. Удивительно, но на этот раз все иначе. В ближайшей округе не чувствовалось ни души. Словно все повымерли. Новый сюрприз, который не мог не тревожить.
Уже спускаясь, я вдруг уловил слабое биение жизни неподалеку от провала в пещеру.
Это был горный человек, мужчина. Такой же, как и все из их породы: низкорослый, коренастый, серокожий, с огромными зелеными глазами. Привалившись широкой спиной к замшелому валуну, бедняга хрипло дышал, держась рукой за левую часть грудной клетки в которую по самую рукоять был всажен клинок кинжала.
Времени было в обрез, несчастный мог уйти из жизни в любую минуту.
Приземлившись рядом, я шагнул к нему:
– Не дергайся, помогу.
– Не старайся, человече, уже поздно, – хрипло пробасил гном, – мой путь близится к концу.
Не тратя времени на дальнейшие разговоры, я быстро извлек стилет из плоти мужчины и тут же приложил ладонь к заструившейся кровью ране. Незнакомец вскрикнул и обмяк. Закрыв глаза, я сосредоточился, останавливая кровотечение, сращивая сосуды и края раны. Через мою руку в тело умирающего струились потоки возрождающей силы.
Время шло. Через десяток минут исцеленный открыл глаза, тупо уставившись на меня:
– Кто ты, господин? Видно из срединных, городских.
– Мое имя Рон, но жители этого мира называют меня иначе.
Глаза коротышки прояснились, яркой искрой в них мелькнуло узнавание:
– О,