Пентакль. Пять повестей. Юрий Кривенцев
представилось, что было бы, будь миров бесчисленное множество, и каждый – со своим светилом? Как выглядело бы небо тогда? Черное полотно, утыканное мириадами мелких светящихся точек. «Звезды» – пришло откуда-то незнакомое слово, и я провалился в глубокий сон.
Иногда мир пугает своей относительностью. Порой трудно разобраться, что реально, а что – обман, фата-моргана. Свидетельством тому – мой кошмар.
Я один, бестелесный, как и миллионы лет назад. Вокруг все тот же бесконечный, надоевший до тошноты хаос и ничего более. Мутная серая зыбь клубится, словно живая, застя даль, приближая границу восприятия. Грандиозное по масштабам мироздание кажется небольшим кусочком пространства, ограниченным убогой дальностью обзора.
Все, как всегда.
И тут, словно молотом по голове: ГДЕ КНОЛОС? Где сотворенный мной шедевр?!
Разум мечется в поиске. Его нет!
Открывшаяся вдруг истина убивает меня наповал: НИЧЕГО И НЕ БЫЛО, ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ СОН, КОТОРЫЙ КОНЧИЛСЯ. ТЫ ПРОСНУЛСЯ. Не было вдохновения творчества, счастья созидания, приближения к идеалу. Не было Энесси (о Вечность!). Все это лишь яркая иллюзия абсолютно одинокого, сходящего с ума существа.
Что было? Только грезы отчаяния.
Ужас вгрызается в душу. Буквально физически я чувствую, как рушится последний оплот, препятствующий моему падению в безумие – надежда.
Проклятье!!!
Просыпаюсь от собственного крика. Медленно прихожу в себя, осознавая реальность моего мира. Пейзаж тухлого болота кажется райским окружением. О, Бесконечность! Всего лишь страшный сон. Исступление счастья охватывает все мое существо.
В восторге бросаю взгляд вверх. Сегодня небосвод над головой изумрудно-зеленый.
Пора в путь.
Хлябь становится глубже. Теперь уже я передвигаюсь по пояс в топкой жиже. Тропа естественного брода змеится, уходит в сторону. Частенько мне приходится делать внушительные крюки, обходя глубокие места.
Ранее чистое небо заволакивает густой завесью низких плотных сизых облаков. Кажется, они длятся, спускаются до самой поверхности тухлой зыби, превращаясь в густой липкий белесый туман. Солнца не видно.
Густые гнилостные миазмы становятся непереносимыми.
Медленное нудное движение по мертвому болоту изматывает не только физически, но и давит ментально. Параллельно с накапливающейся усталостью, изнутри поднимается волна горячего раздражения. Сознание плывет, тупеет от постоянных однообразных движений.
Дорога кажется бесконечной. Тем неожиданнее оказывается финиш изнурительного пути. Сквозь влажное марево, вдруг вижу невдалеке каменистый островок, возвышающийся над бурой равниной безграничной топи. Вот она, цель! Рукой подать.
Вперед! Делаю опрометчивый шаг и погружаюсь с головой в насыщенную тиной и пузырьками болотного газа пучину. Ноги вязнут в чем-то густом, податливом, живом. Судорожно дергаю конечностью. Бесполезно. Сквозь водянистую