Я остаюсь. Дарья Ваулина
и предлагал культурный обмен, но понятия не имел, какие документы нам понадобятся. Чтобы перевести наши оценки в систему баллов нидерландского учебного заведения, нам пришлось придумывать и подделывать половину справок. Какие-то формулировки и печати стали открытием даже для нашего деканата. А я помню момент, когда выводила себе 75 баллов по японскому языку. Бельгийцы требовали знание хотя бы одного восточного языка, и я решила, что японский знает так мало людей, что меня не раскусят.
Наконец, мы сочинили все необходимые документы, подписали их, заверили у нотариуса и перевели на все требовавшиеся языки. К концу последней очереди оформления я сама уже верила во все, что было написано в моих бумагах. И меньше чем через месяц, уже в октябре 2010, мы оказались в Бельгии.
Как бы мне ни нравились Америка и Испания, Бельгию я внезапно полюбила всем сердцем. Здесь все было маленьким, аккуратным и по правилам. Тихо и безопасно. А погода похожа на московскую, только никогда не холодает ниже -5. Я купила безлимитный проездной на автобус, и за первые полтора месяца изъездила сотню деревень и городов.
В университете я взяла курсы по английской филологии (с британцами), испанской литературе (с испанцами), истории искусств (на нидерландском) и курсы нидерландского для иностранцев и приезжих.
И если на филологии и литературе я могла, по крайней мере, блеснуть умной фразой, то первые уроки истории искусств вызывали ступор. Сидишь в аудитории среди нескольких сотен человек и смотришь, как на экране проектора один за другим появляются картины Малевича, Кандинского и Пикассо. И тихо смеешься. Соседи отодвигаются подальше, считая тебя душевнобольной, а ты смеешься просто от ужаса перед происходящим: ты не понимаешь ни слова из того, что говорят. Вот действительно – ни слова на этом языке. Все, что ты можешь сделать – это только в отчаянии доедать третью плитку бельгийского шоколада. А через три месяца сдавать экзамен.
Я бесконечно ездила на велосипеде по городу и слушала речь людей, повторяя про себя новые словами. Иногда, возвращаясь домой с курсов или из гостей, я пыталась понять, на каком из четырех языков мне сейчас нужно думать, и не могла найти ответа.
Но все получилось. Или почти все. Мне удалось таки выучить историю искусств и получить даже больше баллов, чем большинство моих однокурсников. Я сдала экзамен на 15 баллов из 16 возможных, радостно рассказав о Микеланджело на нидерландском. Это казалось тогда настоящим чудом, ведь несколько месяцев назад я едва ли могла связать два слова. Правда, при этом я провалила английскую филологию и не все успела по испанской литературе. Но я сдала нидер! Теперь мне уже ничего не страшно!
Я училась в Генте 6 месяцев и все это время старалась там остаться. Я была готова делать любую, любую работу, лишь бы иметь возможность жить там и не возвращаться в Москву. Я начала искать место с октября, зная, что у меня есть срок до февраля месяца, пока действует студенческая виза. Я решила преподавать русский язык и повесила объявления в университете. Как оказалось, бельгийцы чрезвычайно способны