Утро любви. Виктор Николаевич Рубцов
через проложенный к нему резиновый шланг с насосом на конце, опущенным в колодец. Этот бак служил для хорошего напора воды, когда они включали газовую колонку и нагревали воду. В общем, все у них было, как у людей, не хуже, чем в городе. Но только теперь, оставшись без родителей, Лиза начинала это понимать, чувствуя тепло отцовских и материнских рук во всем, что создавало уют и удобства в их доме. Девушка вошла в ванную, пустила воду, зажгла колонку и на минутку присела на край чугунной ванны. Задумалась о своем. Потом словно спохватилась, вспомнив про свои обязанности, быстро разделась и залезла под душ. Теплая вода, выбивавшаяся упругими струйками из смесителя, щекотала груди, шевелившиеся в наплывах солнечного света, пробегая по телу, ласкала живот и бедра. Лиза взяла в руки мыло и, намыливая их нежной ладошкой, чувствовала все нараставшие в себе новые и новые желания. Весна наполнила ее своей весенней энергией и теплом, любовью и предчувствием уже близких мужских ласк, как прекрасный кувшин из тонкого фарфора, просвечивавшийся на солнце. Лизе стало душно, и она приоткрыла одну створку окна, чтоб впустить в ванную свежего воздуха. День был не по – апрельски жарким. Солнце нагрело южную сторону дома, где как раз и находилась ванная. Так что простыть от сквозняка девушка не боялась, с наслаждением продолжала купаться, поливая себя из никелированного смесителя.
Валерий Иванович с минуту посидел в тенечке на скамейке в садике. Но почувствовав, что тут не совсем тепло – спина начала остывать, – решил пройти через садик во дворик и устроиться для отдыха на бревнах, с южной стороны дома. Он прилег на паре широких и теплых бревен, с наслаждением втягивая через ноздри запах нагретой солнцем сосновой смолы, и прикрыл, словно уснув, глаза. Солнце просвечивало кожу век, перевитую мелкими кровеносными сосудами, и создавало какую-то полуфантастическую картину. Вспомнились уже отдаленное годами детство в небольшом заволжском городке до переезда в областной центр, родная улица, дом, рядом с которым он вот так же когда-то сидел по весне на почти таких же бревнах, привезенных для какого-то строительства. Рядом с ним тогда были друзья детства из семей рабочих и служащих (заводчан, врачей, учителей и т.д.), родители – инженеры-нефтяники, горячо любившие друг друга и его, как самый дорогой плод их любви. Удивительно, но и будучи уже пожилыми, они, как и в молодости, а, возможно, и больше, оставались нежными друг к другу. Продолжали, хоть и скрытно для него, целовать и ласкать друг друга. Перед мысленным взором Валерия Ивановича на оранжево-бежевом фоне, созданном веками, пронизанными солнечным светом, он, как наяву, увидел почти сексуальную картину близости двух людей, и почувствовал, что по его телу разливается приятное весеннее тепло.
Глаза он приоткрыл после того, как скрипнула рама окна и одна из его половинок, закрашенных голубой и успевшей полопаться краской, неожиданно распахнулась. В проеме окна, не видя его, боком к нему, стояла обнаженная и обливающаяся искрившейся в солнечных лучах водой Лиза. Валерий Иванович от