Уходить будем небом. Татьяна Свичкарь
к ней в гости.
Долго искала нужный дом, и не порадовалась тому, что он такой неказистый, в глубине двора. Принесла с собой домашнего печенья к чаю, и едва не упала в обморок, увидев дочку в халатике и фартуке. И на столе в кухне стояло такое же печенье.
Саша, конечно, был на работе, он почти всегда был там.
– Замуж вышла? – спросила мать оглядывая абсолютно незнакомую Галину. В роли хозяйки дома её ещё никто не видел, даже мать.
Галина покачала головой:
– Он мне пока просто как старший. Но я за него выйду, по-другому и не будет.
– Ты так гордишься, точно цыганский барон тебя в жёны берёт.
– Он круче барона, – сказала Галина.
…Они поженились, когда ей исполнилось восемнадцать лет, за несколько месяцев до рождения Саньки.
Это была странная свадьба.
– Ну на фига это всё, – говорил Саша, – Мы что, клоуны, сидеть как ряженые во главе стола?
И хотя Галине очень хотелось чтобы всё было как положено: с её многочисленными родственниками, с рестораном, с фатой и слезами, но теперь она с ним не спорила. Совсем.
Её вообще нельзя было узнать. И если Саша оставался обычным – высокий крепкий парень в очках, с лицом почти всегда усталым, то Галине теперь вслед оборачивались. Медные волосы кольцами ниже пояса, а глаза так горят, так сияют… что остальным девчонкам только удавиться от зависти.
И в ЗАГСе Галину запомнили. Невеста была в джинсовом комбинезоне для беременных, с сигаретой в руках и с коротенькой белой фатой на гриве рыжих волос. От такой вот, самой маленькой фаты, Галина всё-таки отказаться не могла.
Саша хотел дочку, а Галина – сына, чтобы был копия, как муж. И родив девочку, она едва не расплакалась от досады. Она же придумала для девочки имя, Александра, как отец.
– Плохо два человека в семье с одним именем, – сказала Галине мать, – Кто-то один уйдёт…
– Тьфу на тебя! – и Галина как когда-то смачно плюнула на пол, Всплеснула руками и схватилась за швабру – вытереть.
А получилось так, что ушли – оба.
Санька росла полненькой, ничем не выдающейся девочкой. Не удивляла ни внешность, ни умом, ни талантами. И ходить и говорить научилась вроде бы в положенное время, но когда уже положенное готово перейти в задержку.
Галина разговаривала с ней непрерывно, смеялась, пела дочке русские и цыганские песни. Наряжала её в платьица с оборками. Белые колготки, пухлые ножки, а уж щёки…
– Ух, затискаю, – кричала Галина, сажая дочку на колени и прижимая к себе, – И в эту щеку поцелую, и в эту, и опять в эту.
Санька радостно хихикала и прижимала подбородок к шейке, чтобы мать до шейки не добралась – щекотно.
Глава 7
О том, что, когда и от кого Саньке передался дар, они стали задумываться позднее. Пухлая девочка была умилительно серьёзной и сосредоточенной для своих лет… Но вот это…
Началось всё с того, что Саша пришёл домой, как это часто у него бывало – смертельно усталый. В комнате возле двери стояло