Уходить будем небом. Татьяна Свичкарь
более жесток, чем ты думаешь. Хорошо, если пару лет протянешь, а потом влипнешь по крупному. А теперь – брысь!
Захлопнул дверцу и уехал, оставив Галину стоять с открытым ртом.
А пару дней спустя, когда он возвращался домой – а возвращался он всегда поздно, часа в два ночи, потому что новости в редакцию стекались до позднего вечера – он увидел эту рыжую наглую девчонку на своей лестничной клетке. Видно, что она уже измучилась, ожидая его, и хотела спать. На площадке было надымлено так, что если бы здесь была пожарная сигнализация, она бы сработала.
– На меня уже твои соседи хотели опять милицию вызывать. Прикинь, тебе бы подарочек был, – похвасталась Галина.
– Зачем ждала? – спросил он, вставляя ключ в замочную скважину, – Я мог бы не вернуться,
– Не, мне бабка из той квартиры сказала, – Галина ткнула сигаретой в крайнюю дверь на площадке, – Что ты всегда будешь среди ночи приходишь.
Прекрасно. Значит, завтра весь подъезд будет знать…
Сколько лет Галине – Саша был в курсе, в милиции его просветили. Но он знал, что в этом возрасте, да ещё при такой красоте, всё могло бы быть гораздо хуже. Ему пришлось готовить не один материал о пропавших подростках, которых если и находили потом, то в аду какого-нибудь борделя. С изломанной навсегда психикой.
Он открыл дверь и сказал:
– Заходи. Делай что хочешь, только не мешай. Не до тебя мне.
Ему ещё сегодня нужно было непременно послушать одну диктофонную запись.
Все Галинины попытки поиздеваться над ним – что ж ты, мол, за мужик, если тебе не до меня, если тебя упрашивать надо, потерпели полное фиаско. Саша не повёлся на её насмешливый тон, ушёл в кухню, достал из портфеля ноутбук:
– Я тебе сказал – будешь мешать, выкину за дверь…
И работал, пока голова окончательно не перестала соображать. На дворе уже светало. Он пошёл в комнату, успел заметить на кровати, под покрывалом маленькую фигурку, с наслаждением рухнул на диван и отключился мгновенно.
…Галина привыкала к жизни у него, как дикая кошка, которая постепенно всё ближе подходит к блюдцу с молоком. Причём молоко в блюдце было налито всегда, но человеку, похоже, было абсолютно по фигу, станет кошка его пить или нет.
Саша приносил продукты, засовывал в холодильник. Ничего Галине не говорил, не проверял – сколько осталось. Отламывал кусок колбасы, бросал на хлеб, запивал сладким чаем, и снова погружался в работу.
Родные Галину не искали – она и раньше без конца гуляла где-то по нескольку дней, а то и по неделе.
– У меня сигареты кончились, – как-то сказала она, стоя за его спиной, и поправилась, – У тебя, то есть, кончились. А я «Винстон» курю.
Он мельком, но цепко посмотрел на неё. Он не прятал деньги. Они лежали на самом банальном месте – в шкафу. Но она их не взяла. Хотя тысячу раз могла бы. И он не стал бы её искать, если бы она исчезла вместе с его невеликими деньгами.
– Возьми