Уходить будем небом. Татьяна Свичкарь
вороного жеребца Том не осилил бы купить. Но Дарьял был спортивным конём, и для скачек сделался уже староват. Да и после сложного перелома не было надежды, что он продолжит карьеру.
Дарьялу никогда не приходилось катать туристов, и Том не собирался его к этому приучать. Поэтому на гостей, разгуливавших по конюшне, Дарьял поглядывал со снисходительным любопытством. Ну, мол, чем вы меня угостите?
У Тома и у Нюши – в зависимости от того, кто показывал конюшню – были с собой яблоки или пакет с очищенной морковкой. Они показывали, как надо давать лакомство – на открытой ладони.
– А он не укусит? Какой он огромный – как стена! Как вы на него забираетесь? Это же лестницу приставлять надо!
Но если в поход группу сопровождал Том на Дарьяле – не успевали уловить момент, когда он оказывался на спине коня. Один легкий прыжок – и вот уже всадник берёт поводья:
– За мной, по одному…
Впрочем, Том сопровождал, в основном, «продвинутые» группы, где ребята уже хорошо держались в седле, и им хотелось и рысью, и галопом… КЮРу это было бы тяжело.
– Значит, послезавтра он их поведёт? – уточнил Андрей, – В Чёрную рощу? Как я туда тоже хочу!…
Чёрная роща находилась на вершине горы, в месте весьма труднодоступном. Неподалёку было лесничество, так у лесника и света не имелось, а воду ему привозили. С десяток лет назад, тут, в заповедном лесу случился пожар. Вершина горы тогда рдела как рубин в перстне. Видно было за многие километры. С тех пор ущерб, нанесённый лесу, старались восстановить, сажали и сажали деревья. Но покореженные, чёрные после огня стволы никуда не делись, и представляли сюрреалистического зрелище.
– Там внизу ещё бомбоубежище заброшенное, – вспомнил Андрей, – Я маленьким был, все хотел залезть туда, посмотреть.
– Дурь всё это, – сказал Том, – Помнишь анекдот из нашего детства? Какое убежище? Нужно, когда объявят тревогу, завернуться в белую простыню и медленно ползти по направлению к кладбищу. Медленно, чтобы не создавать паники…
– Я и песенку помню… На мотив как из мультика про крокодила Гену.
Со слухом у Андрея было довольно таки неважно, но он не стеснялся, и пел так весело, что всё остальное прощалось:
Может, мы обидели кого-то зря,
Сбросили сто лишних мегатонн,
Всё, что от Америки останется —
Мы погрузим в голубой вагон.
– Сколько лет прошло, а люди не перестали сходить с ума, – Том отхлебнул чай, поморщился, добавил сахара, – У них же теперь, у элиты этой сраной – бункеры, как пятизвездочные гостиницы, Может, они как раз хотят очистить от нас, черни, землю…
Ядерный грибок висит, качается
Под ногами плавится песок,
Жаль, что радиация кончается
Я бы побалдел ещё часок
Андрей допел и тут же отвлёкся:
– Ты знаешь, я вчера так снял подснежник. Вот ты сказал про чернь, и про землю… А он у ручья вырос, первый. Там земли-то видно – чёрной,