Осколки Сампо. Дмитрий Овсянников
Вепрь – коренастый длиннорукий человек с водянистыми глазами навыкате и неподвижным лицом. Рыжая борода норвежца едва не достигала пояса, что делало его похожим на темного альва – жителя подземного мира. Ярл с первых дней невзлюбил этого северянина, почти всегда молчавшего, но глядевшего на шведов дерзким, почти насмешливым взглядом и ядовито усмехавшегося в ответ на приказы.
Горм в своё время приметил Олафа и его дружинников в Бирке, когда тот, побившись об заклад, в одиночку выпил целый бочонок крепкого пива, при этом расхваливая свои подвиги, и остался на ногах. Под стать предводителю были и воины – четырнадцать прожжённых головорезов, ради добычи готовых на всё.
И сейчас Олаф был вооружен до зубов – в кольчуге, со щитом за плечами, шлемом на голове, секирой в руках, мечом и саксом у пояса.
– Мои люди устали бездельничать, ярл, – сказал он.
– Тогда пускай поработают, – Торкель сделал вид, что не понимает, о чём идет речь. Норвежец пропустил едкие слова мимо ушей и продолжил:
– Вчера вечером мы прошли мимо финской деревни. Там даже частокола не было! Сами боги дарят её нам!
– Ты забыл, что мы идём не на войну, Олаф? – строго спросил ярл. – Или мой приказ уже ничего не значит для тебя?
– Разве я говорю о войне? – ухмыльнулся Олаф. – Стоит ли называть войной то, что мы пройдём несколько прибрежных селений и возьмём, что понравится? Добудем еды и женщин, поднимем боевой дух нашим воинам?
– Тем самым, норвежец, мы посеем в этих землях войну. Урожай станем собирать на обратном пути из Гардарики, когда финны соберутся отомстить за обиду. Так бывало с дружинами, ходившими в южные страны и не щадившими никого на своем пути.
– Не иначе ты, швед, испугался? – Олаф всячески старался раззадорить или хотя бы задеть Торкеля. – Испугался этого лесного отребья с вилами?
– Следи за языком, наёмник! – сверкнул глазами ярл. —
Глупого слова лодка
Мчится на пиршество лезвий.
Позже язык непослушен,
Срубленный с головою!
Норвежец ухватился за секиру, тут же совладал с собой и опустил оружие, однако от глаз Торкеля не скрылся и этот мгновенный порыв. С высоты своего роста он окинул Олафа взглядом, исполненным гордости и собственного превосходства.
– Я лучше тебя знаю, что делать с вверенными мне людьми и драккарами, рассуждать об этом – не твоего ума дело! Твое дело – исполнять мои приказания!
– Да раз на то пошло – трое моих людей были ранены финскими стрелами! Их кровь требует виры! – закипал норвежец.
– Раны воинов не опасны. Они даже не оставили вёсел. К тому же я не велел тревожить местных, а твои люди двинулись к селению, обнажив оружие, и получили по заслугам, – Торкель снова обрёл привычное спокойствие. – Виру за кровь они получат из запасов конунга.
– Ты своим миролюбием добьёшься того, что сынов Одина перестанут бояться!
– Такие как ты, Олаф, уже добились того, что с нами никто не желает разговаривать! Даже