Сын счастья. Хербьёрг Вассму
себя более взрослым. Однажды он увидел у себя на верхней губе пушок, который вырос за одну ночь и стал темнее. Вениамин торжественно взял опасную бритву Андерса и забрался на стул, чтобы лучше видеть себя в зеркале, висевшем над комодом. Но его рука, на которую он смотрел в зеркало, дрожала. Он даже порезал себе нос. С кровоточащим носом ему пришлось обратиться за помощью к Дине. Она не бранила его, лишь взглянула на бритву и промыла порез, чтобы остановить кровь.
– Я просто играл, – сказал он, стараясь обратить все в шутку.
– Я понимаю. На этот раз порез зарастет. Но в другой – ты отхватишь себе полноса.
Он кивнул и скользнул мимо нее в дверь.
– Ждать недолго, скоро эта забота будет преследовать тебя каждый день! – крикнула она ему вслед.
Он остановился и, не удержавшись, крикнул ей в ответ:
– А ты не знаешь, о чем мы с Андерсом договорились! Это наш с ним секрет!
Дина вышла на площадку лестницы:
– О чем же вы договорились?
– А вот увидишь! – крикнул он и бросился вниз.
Всю зиму и весну Вениамин интересовался только тем, что имело отношение к Бергену. Он вытащил картины и книги, когда-то привезенные оттуда. Кандидат Ангелл не мог ничем помочь Вениамину. Сам он никогда не бывал южнее Трондхейма.
После ухода Андерса на Лофотены в усадьбе не осталось ни одного человека, который хоть что-то знал бы о Бергене. Вениамин вздохнул с облегчением, лишь когда Дина призналась ему, что знает о Бергене все. И действительно, ответила на все его вопросы, хоть и коротко.
Вениамин быстро сообразил, что нельзя спрашивать о Бергене ночью, когда они с Диной бодрствовали из-за криков русского. От этих вопросов глаза у нее становились злыми.
Наконец птицы с гомоном принялись вить гнезда, скот выпустили на пастбища, и Вениамин изумился, что в состоянии испытывать столь глубокую радость после всего, что он пережил.
Однажды он понял, что Ханна вовсе не радуется вместе с ним его предстоящей поездке, и очень удивился. Это уже слишком! Она не имеет никакого права дуться на него!
– Пойми же: я мужчина, а ты женщина! – Он глубоко вздохнул, стараясь не показать, что ему тяжело нести по коробке в каждой руке.
– Я помню, как ты кричал и плакал, когда Дина уезжала без тебя, – сказала Ханна, вытирая лицо.
– Это было давно, – высокомерно, по-мужски ответил он.
– Может, меня уже здесь не будет, когда ты вернешься!
– А где же ты будешь?
– Это еще не решено.
– Значит, я не смогу навестить тебя, если не буду знать, где ты. – Он усмехнулся.
– Дурак!
– А ты умная, если хочешь сбежать из дому, потому что я уезжаю в Берген!
– Без тебя у меня здесь никого не будет! – жалобно сказала она.
Он огорчился и поставил ношу на землю.
– Когда я вырасту и сам все буду решать, ты всегда будешь ездить со мной!
– Когда это еще будет, ты растешь так медленно!
– Даже если я останусь небольшого роста, я все равно буду взрослым и буду сам все решать! – отрезал он и толкнул ее. – Я и сейчас больше,