Рехан. Цена предательства. Евгений Кенин
а бледные губы чуть подрагивали, неслышно читая молитву.
Рядом грохнуло. Еще… И еще… По каменистой мостовой дробно застучали очереди. Их обнаружили. Стрельба вновь стала такой плотной, что пришлось броситься на землю и ползти вперед, прижимаясь распластанным телом к земле. Пули высекали искры перед непокрытой головой, отскочивший от пули камень рассек Пашке кожу на бритой голове, но он даже не почувствовал стекающей крови. Вокруг царил Ужас, а светлеющее утреннее небо почернело от огня и взрывов. Пашка нашел в себе силы поднять голову от мостовой и взглянуть вперед.
Ротный был впереди, яростно что-то приказывая следующим за ним бойцам. Живем, значит…
Стреляют, стреляют отовсюду. Стреляют по нему, Пашке…
Рядом кто-то орал истошным голосом:
– Накрыли, накрыли, накрыли!..
Головастик, уже оказавшийся позади, втянул большую голову в бронежилет так, что стал похож на черепаху, пытающуюся уместиться в свой ставший маленьким панцирь, и только стонал, ползя куда-то, не видя куда:
– А-а-а…
Внезапно стена дома по правую руку, которую Пашку не сколько видел последние минуты, сколько ощущал, кончилась. Чьи-то железные руки-клещи схватили Пашку и дернули за угол. Краем ошеломленного сознания он увидел Ротного, сосредоточенно выглядывающего из-за угла и вытаскивающего своих бойцов одного за другим из этого шквала огня.
– Ты чего, Пашков? Жарко стало? Где сферу-то посеял? – осведомился он у Пашки. Не дожидаясь ответа, отпихнул его подальше и вытянул следующего за Пашкой Головастика.
Солдаты хрипели, прижавшись к стене.
– Чего расселись, уроды? – зарычал Ротный, – перезаряжаемся, оборону держим!.. Прикрывайте товарищей…
Пашка хватал ртом пороховой холодный воздух, не замечая, как тот обжигает натруженную глотку. Внутри все дрожало. За адреналиновым состоянием он только сейчас вспомнил, что патроны в рожке давно уже кончились, а указательный палец до сих пор судорожно давил на спусковой крючок. Разжал побелевший палец. Полных магазинов уже не было, а доставать из ранца и заполнять времени не оставалось. Снял с ремня карабин, а АКС закинул за спину, даже не осознавая смысла своих действий.
Из-за угла вырывались ползущие бойцы, прикрывающие отход. Последними сюда завернули Летеха с Замком. Они тащили за собой Морозова…
Мороз, сжав белые, бескровные губы, с ужасом смотрел на свои ноги. Там, где они должны были быть, виднелись две разорванные в кровавый хлам культяпки.
Пашка уставился на это месиво, не в силах отвести взгляд.
Ротный выдернул Морозова к себе, быстро осмотрел рану, не глядя солдату в глаза:
– Таз тоже разбит. Не дотянет…
Мороз расширенными глазами смотрел на своего командира. Много чего в этот момент отражалось на его лице. Сипло произнес, не веря тому, что говорит:
– Я останусь… Идите.
В конце переулка показались наемники, за ними танк,