Современные классики теории справедливой войны: М. Уолцер, Н. Фоушин, Б. Оренд, Дж. Макмахан. А. Д. Куманьков
Формально, единственной справедливой причиной, обуславливающей применение вооружённой силы, Витория называет претерпевание беззакония или несправедливость (inuria)[135]. Таким беззаконием и несправедливостью может быть только агрессия. Соответственно, ответ на неё всегда справедлив и обоснован. Необходимо, однако, принять во внимание, что незначительная обида не может считаться веской причиной войны, поскольку последствия войны всегда тяжки, но не всякое преступление заслуживает такого сурового наказания. Профессор-доминиканец, таким образом, подтверждает статус ещё одного принципа jus ad bellum ― идею пропорциональности применения вооружённой силы, согласно которой только поистине серьёзное правонарушение может решаться с помощью войны.
Витория называет целый ряд ситуаций, в которых вооруженный ответ становится приемлемой мерой. Помимо самообороны к ним относится ограничение свобод передвижения, общения, коммерции, проповеди и распространения христианской веры, нарушение закона гостеприимства, обеспечение безопасности беззащитных перед лицом нечестивых обычаев (человеческие жертвы, каннибализм)[136], помощь союзникам[137]. Реагируя на эти вызовы, испанцы могут применять силу, в результате чего индейцы и их земли попадают во владение (dominim) европейцев. Иными словами, «право на захват земли возникает, согласно Виториа [sic], лишь опосредованно, а именно в результате обоснования аргумента о справедливой войне»[138].
Возможно, наиболее любопытный компонент, привнесённый саламанкским теологом в дискуссию о справедливой войне ― это идея о том, что оба участника конфликта способны действовать в определённой мере справедливо, т. е. могут претендовать на частичную обоснованность применения насилия. В политических конфликтах, многие из которых длятся десятилетиями, порой затруднительно определить, кто именно обладает законным правом взять в руки оружие. Справедливость войны легко поставить под сомнение и оспорить[139]. Веры или предположения о наличии у одной из сторон справедливой причины недостаточно, чтобы признать эту сторону справедливой, поэтому Витория указывает на необходимость тщательного изучения всех причин войны. К нормам ius ad bellum, которые мы встречаем у Фомы, Витория добавляет, таким образом, идею крайнего средства ― войну должны предварять переговоры, в ходе которых позиции сторон будут чёткой сформулированы.
Витория делает несколько замечаний о нормах ведения войны и вводит запрет на чрезмерное и превентивное насилие. Нападение на людей, ещё не совершивших ничего дурного, но способных на это, недозволительно, даже если обуславливается стремлением избежать большего зла, поскольку неприемлемо, чтобы кого-то убивали за будущее преступление. Это указывает на неприятие Виторией той консеквенциалистской позиции, которая была характерна для Фомы Аквинского. Всякое действие, с точки зрения саламанкского профессора, должно быть оценено по его намерениям, а не по целям, поэтому
Ibid. P. 232. Примечательно здесь и изменение языка описания справедливой причины войны. Вместо термина, который использовал Фома Аквинский,
Идея помощи отдельным людям или группе людей, которых мы, исходя из собственных представлений о гуманности и должных нормах социального поведения, считаем жертвами, ― один из компонентов теории Витория, звучащих крайне современно.