Бесконечная мысль. философский роман. Антон Безмолитвенный
заброшенным в тайгу, он не только не погибнет, но и срубит себе избушку, насобирает ягод, грибов, добудет рыбу и зверя, обзаведется припасами, найдет жену – в общем, оставит надел для следующих поколений.
С таким умонастроением Артур встал с гамака и разбил кинескопом об основание пальмы последний кокос. Допив его содержимое и разглядывая сколотые на углу экрана ракушки, он с какой-то обостренной трезвостью осознал, что никакая поисковая команда в ближайшие дни на остров не приплывет и ему не поможет. А дальше мысль сама развернулась в нужном направлении: полученные накануне экскурсии раздаточные материалы содержали карту – и Артур достаточно внимательно её изучил.
Учитывая, что расстояние между Симиланами и материком около 50 километров, и часть его была гарантированно преодолена на катере, разумнее просто самому доплыть до берега. Вода теплая, опасных для человека акул в Андаманском море скорее всего нет – главное верно удерживать направление на восток, и не давать себя сбить течению, которое почти наверняка есть в проливе.
Больше ни секунды не раздумывая, Артур разбежался, оттолкнулся от берега – и, погрузившись в воду, поплыл в сторону восходящего солнца. Через некоторое время верхушки пальм его робинзоньего островка скрылись за горизонтом, солнце зашло за плотные тучи, и ориентироваться стало сложнее. Однако желтый оттиск всё равно проступал сквозь серую завесу – и, как казалось Артуру, направление удавалось выдерживать. Дождя не было.
По ощущениям прошло уже несколько часов, когда далеко вдали показались очертания большого катера. Артур кричал и размахивал руками, не особенно, впрочем, рассчитывая, что его заметят. Так и произошло – катер вскоре исчез из зоны видимости. Оставалось только плыть дальше.
Через некоторое время что-то коснулось его ноги. Липким комком к горлу подкатил было страх, но опустив взгляд, Артур увидел под собой всего лишь косяк мелких рыбешек и успокоился.
Солнце вышло из-за туч, и стало ощутимо припекать. Плюс ко всему ссадина на левой ноге снова начала достаточно болезненно жечь и саднить – морская соль въедалась в ткани, и, очевидно, сделать с этим ничего было нельзя.
С некоторым усилием он попытался сконфигурировать свое внимание так, чтобы меньше ощущать боль и больше думать. На какое-то время это удалось, и мысль двинулась по своей рефлексивной траектории:
Воображение – это и есть своеобразный «психический орган» по самоизменению. При том, что интроцепция – сенсорный орган «самоощупывания» психики. Звуки мелодии, которые я воспроизвожу в своем сознании, визуальные образы, созданные фантазией, фиксируются на том же сенсорном уровне, на котором осуществляется обычное восприятие. Однако они способны оказывать воздействие на эмоциональное состояние: удача и неудача в придумывании новой композиции или нового сюжета вполне реально поднимают настроение или