Патриарх Тихон. Пастырь. Владислав Бахревский
гордыни падшего ангела.
Знать, что дитя твое Агнец – пусть и Бог, – для матери боль на всякий день и час жизни.
Долго стоял Василий Иванович перед картиной. От Моралеса шел к Сурбарану. Сурбаран утешал. Опять-таки печалью, но утешал.
«Отрочество Марии» холст небольшой. Лицо Марии детское, очень серьезное. Молитва ее так искренна, так зрима, что кажется, если напрячь слух – можно будет разобрать слова, обращенные избранницей Бога к Богу.
Все в картине просто, и от святой простоты на ресницы навертываются слезы.
Молиться на подобные картины невозможно, но душа таки омывается преображением… Пусть не Фаворским, но высоким, высоким!
Из Эрмитажа Василий Иванович вышел на Неву. От воды, как всегда, тянуло холодом. Сумеречно светился ангел на шпиле Петропавловской иглы.
Изумительные лошади, дорогие кареты. Мундиры офицеров… Задумчиво-загадочные дамы. Растреллиевские краски Зимнего дворца.
Прикрыл глаза – и явилось Пошивкино. Старички на завалинках, женщины, глядящие из-под руки, розовая, словно корочка белого каравая, земля. Уж такие там зори.
Вернулся в академию, а его ищут – преосвященный Антоний желает видеть.
– Магистр Беллавин! – Улыбка и всем в академии известный жест доброжелательности – левою рукой разгладил усы и тронул брови. – Итак, решено: путь белого священника.
– Как Бог даст.
– Садитесь, пожалуйста.
Усадил в кресло, сел в другое напротив.
– Псков, стена русского Белого царства, пусть станет вашими трудами еще и духовною стеной от тьмы Запада.
Беллавин смутился:
– Я остаюсь в миру.
– Вы себя еще не знаете, Беллавин. Да и кто из нас хоть что-то знает о себе! Наш нынешний день и все завтра у Бога… Мой собственный пастырский опыт невелик, но я вот в чем убежден: священнику, где бы он ни служил – в огромном ли соборе или в часовенке, – нужны необычайные силы. Силы равноценные, может быть, и чуду. «Любишь ли Мя? Паси овцы Моя». Помните истолкование этих слов Златоустом: «Если любишь Меня, постись, спи на голой земле, бодрствуй непрестанно, защищай притесняемых, будь сиротам вместо отца и матери их вместо мужа». Это все отзвук на первую часть Иисусова призыва – любишь ли Мя? Все это доступно многим, и мужам и женам. Но сказано еще: «Паси овцы Моя». Вот для этого служения нужны люди особых дарований, могущие управлять Церковью, великим множеством душ. Весь женский род оказывается неспособным для такого поручения и большая часть мужского. «Пусть предстанут нам те герои, – говорит Златоуст, – которые великою мерою превосходят всех других и столько превышают всех совершенством души, сколько Саул весь народ еврейский высотою тела или еще гораздо более…» У Иоанна Златоуста запросы к пастырю высочайшие. Поэтому и в моих словах о вас, в моей уверенности в ваших силах нет и капли иронии. Священник, если он соответствует своему назначению, есть столп веры и столп света. Всякий предстоящий пред жертвенником