20 культовых книг по психологии. Анна Байбакова
представить, что можно быть счастливым в таком состоянии, считая что это неполноценность и страшное уродство. Мы сравниваем их состояние со своим, но забываем, что у близняшек нет возможности сравнить их состояние с нашим, а мы не представляем, что в реальности чувствуют они, потому что, чтобы это представить, мы должны быть ими, а они – нами.
Наше счастье и преставления о нем всегда относительны. Но относительность счастья – это одна проблема, а вторая – что вообще под ним понимать?
Что мы вообще подразумеваем под счастьем? Под ним мы можем подразумевать много разных вещей, впечатлений, опытов – вкусную еду, богатство, преодоление себя. Дэниел Гилберт выделяет три наиболее распространенных идеи, которые мы подразумеваем, когда говорим о счастье – это эмоциональное, нравственное и рассудочное счастье.
Наиболее значимым и интуитивно понятным для нас является эмоциональное счастье – его сложно передать словами, но тем не менее как-то интуитивно мы все понимаем о чем речь – о приятных эмоциях и ощущениях, реакции нашей нервной системы на определенные объекты, которые мы считаем предпочтительными. Мы уверены, что подобная реакция характерна для всех людей, и стремление к такому счастью – сильнейший побудительный мотив.
Тем не менее человек, с некоторыми оговорками, существо разумное, и нам недостаточно простого эмоционального счастья. Для нас существует понятие нравственного счастья – это осознание того, что мы живем в соответствии со своими принципами и моральными нормами.
Третий вид счастья – рассудочное. Его мы подразумеваем, когда говорим, например: «Я счастлив, что дал ей возможность отдохнуть, хотя мне пришлось целый день работать».
Допустим, рассудочное и нравственное счастье мы не можем однозначно назвать счастьем, но даже с эмоциональным счастьем возникают трудности. Как нам сравнивать то эмоциональное счастье, которое мы получаем из разных источников – вкусной еды, дружеской встречи, отпуска? И если мы ставим какую-то разновидность счастья на первое место, то значит ли это, что мы всегда предпочтем остальным только его? Кроме того, нам сложно сравнивать еще и потому, что мы не можем полагаться на достоверность своих воспоминаний. Мы можем лишь смутно вспоминать, что когда-то нам было хорошо. Огромную массу оттенков эмоций мы сводим к одному слову, чтобы потом использовать его как ориентир для наших будущих действий и стремлений.
Идея 5. О счастье говорить трудно, так как нас подводит память, к тому же на его восприятие влияет наш опыт
Вспомните время, когда вы были счастливы. Возможно, вы вспомните об отпуске или детстве. Правда, вполне возможно, что именно тогда вы вовсе не чувствовали себя счастливыми – вы были раздражены, у вас что-то чесалось, вам было жарко или холодно, вы хотели есть или пить, вы волновались о будущем или сокрушались о прошлом. Тем не менее сейчас