Дочка. Господин Светёлкин. Повести. Михаил Достоевский
нашим, Фаддей Фаддеич, – сказала Лиза, порхнув с бабой мимо Фаддея Фаддеича, так что чуть-чуть не задела его блюдом по носу, и поставив ее на окошко. Уж бог знает, почему она вообразила, что бабе на окошке лучше стоять, чем на столе.
– Разве… близко от нас наняли? – спросил Савелий Фомич.
– В этом доме-с, – с бесстыдною самоуверенностью отвечал на этот раз Евграф Матвеич.
– В этом доме? – прогремел Фаддей Фаддеич.
– Так точно-с. В одном этаже с вами-с, Савелий Фомич, по одной лестнице-с. Прямо против вас.
– Это та самая квартира, что против вас, Савелий Фомич, – заметил Фаддей Фаддеич с свойственною ему прозорливостью.
– Как же это? Мне сказали, что это одна старушка…
– Так точно-с, это моя маменька, Савелий Фомич: она из Красного Села приехала ко мне, Фаддей Фаддеич, в Красном Селе она у дядюшки проживает, Савелий Фомич…
– Как же? Как же это так в одном доме? – забасил Фаддей Фаддеич.
При этом вопросе и сам Евграф Матвеич, несмотря на свою самоуверенность, только что приобретенную им по тому поводу, что, кроме выражения своего долга, у него в перспективе открывался весьма эффектный, по его мнению, рассказ о том, какие причины побудили его переменить квартиру, – и сам Евграф Матвеич несколько смутился, несколько сконфузился и глядел на обоих друзей как виноватый.
– Это все маменька, – говорил он запинаясь, – она нанимала квартиру-с; она, вероятно, нечаянно-с, Фаддей Фаддеич – простой, вседневный случай, Фаддей Фаддеич, – прибавил он с бледною улыбкой.
– Как же? Как же это случай? Посудите сами, молодой человек, какой же это случай?
– Маменька, Савелий Фомич, она из Красного-Села приехала, лучше на Фонтанке нанять, говорит, там вода ближе и лучше, а это первый дом на этой стороне, Савелий Фомич, где отдается одна отдельная комната-с.
– Так вы будете с маменькой жить, Евграф Матвеич? – спросил с надеждой в голосе Савелий Фомич.
– Нет-с, Савелий Фомич, маменька послезавтра уезжает в Красное Село, – с живейшим сожалением проговорил Евграф Матвеич. – Я бы не переменил квартиры, Савелий Фомич, да просто житья не было в старой…
– Ах да, папочка, послушайте, ведь это умора.
Но уморы никакой не было. Савелий Фомич с Фаддеем Фаддеичем даже и не улыбнулись, слушая рассказ Евграфа Матвеича о том, что за перегородкой его поселился какой-то сосед, что сосед этот был пребеспокойный, что у него или постоянно болели зубы и он кричал на весь мезонин и тем лишал Евграфа Матвеича всякого удовольствия, или постоянно, когда унималась у него зубная боль, гудел на фаготе20, и запасался ветром и тому подобными материалами на возобновление своей болезни. Да и рассказ Евграфа Матвеича вышел как-то вял и принужден, так что даже сама Лиза не могла понять, что смешного нашла она в этой истории. Молодой человек заметно огорчился, увидев, что он своим рассказом не произвел ровно никакого эффекта, и потому, упомянув еще раз о маменьке и свалив на нее
Фагот – духовой музыкальный инструмент.