Россия в меняющемся миропорядке. Коллектив авторов
приводится текст договора86.
Возникает вопрос: что могло заставить Олега сделать это? Всего четыре года назад в 907 г. стороны, если верить той же ПВЛ, уже заключили договор. Исследователь текстов договоров С.П. Обнорский писал, что «сама летопись в своем повествовании не дает фактических оснований для предположения двукратности заключения договора на протяжении этого короткого промежутка времени. В ПВЛ годы с 908 по 911 пропущены, а это значит, что у сторон не было контактов, как и событий, потребовавших нового соглашения»87. Более категорично высказался по этому вопросу В. Сергеевич: он писал, что в 907 г. «греки купили не предварительный мир, нуждавшийся еще в каком-либо развитии, а окончательный, мир в тесном смысле этого слова». И далее: «мнение о предварительном договора 907 г. в том смысле, что им были установлены только общие начала, на основании которых позднее должен быть заключен окончательный мир, очень искусственно для таких примитивных деятелей, какими была Русь Олега»88.
Это значит, что для Олега получение выкупа от Византии (греков), было единственной целью его похода «на Царьград», получив который в полном заявленном им объеме, он вместе со своим войском и с богатой добычей отправился домой, или, как сказано в ПВЛ, «восвояси». Поэтому, как считали все тот же В. Сергеевич, С.П. Обнорский и ряд других авторов, у Олега не было причины отправлять своих дружинников в Царьград заключать мир с Греками. Сергеевич высказал верное предположение, что Греки сами отправили послов в Царьград, они и заключили договор 911 года89.
По нашему мнению, правильность этого предположения подтверждает сам Договор 911 года, где сразу же после преамбулы и единственной статьи «о мире и любви» следует блок статей уголовно-правового содержания – «о возможных совершиться злодеяний, в оригинале – «проказ» (ст. 2): это убийства (ст. 3), телесные повреждения разного рода (ст. 4), кражи (ст. 5), грабежи (ст. 6). В этих статьях указаны были и оба субъекта этих преступлений: совершитель и потерпевший, которыми могли быть только русский и грек в том или другом качестве. Иными словами, каждая статья содержала не только состав соответствующего преступления, но и прямо называла обоих его участников: русский – грек или грек – русский, исключая все иные комбинации: русский против русского, грек против грека.
Применительно к той исторической эпохе присутствие норм уголовно-правового содержания в договоре подобного титула не было редкостью. Удивление вызывает размещение всего блока этих норм в тексте Договора 911 г. на первом плане, что говорило о главенствующей их роли в нем. Почему?
Вспомним, во-первых, что именно Византия выступила инициатором его заключения. Во-вторых, произошло это спустя всего четыре года после событий 907 года, когда в памяти византийцев были живы воспоминания о пребывании в стране варварских полчищ. Вряд ли, они хотели новой встречи с ее представителями. Поэтому минувшие с тех пор четыре года срок для новой встречи очень короткий, что могло означать, что императорский двор Византии не
ПВЛ. Часть первая. Текст и перевод. С. 25–29.
Обнорский С.П. Указ. соч. С. 80.
Сергеевич В. Лекции и исследования по истории русского права. СПб., 1883. С. 103–104.
Сергеевич В. Указ. соч. С. 103.