Железный поход. Том четвёртый. Волчье эхо. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский
отливать пули против Белого Царя. Но не потому, что с ним враждовал великий, непримиримый Шамиль. Чалму послушник Бехоев стал носить не ради имама, а для спасения своей правоверной души. Дзахо ненавидел гяуров, пришедших с оружием в его свободную и гордую страну, потому что любил каждый камень на горных тропах своей Чечни.
Охваченные пламенем равнины могут погаснуть, но огонь праведного гнева и мести в сердце горца − никогда. «Разве огонь, горящий в груди джигита, боится крови? Он даже ищет крови, как умирающий от жажды − воды… Он даже просит крови, как пустыня − воды. Иссохшие, истрескавшиеся, опаленные, сожженные внутренним огнем губы разве не шепчут: “Воды, воды!”?
Вода и огонь… как месть и кровь, из века в век сопутствуют друг другу.
Горы просят огня, а долины − воды. Кавказ − это и горы и долины. Он просит и огня и воды»83.
…Выйти же к Шамилю с открытым сердцем Дзахо не мог, а тверже не желал: через него − имама Шамиля − ахильчиевцами были убиты его родственники, погибла Бици, разрушен был до основания родовой дом, осквернен источник. А для каждого горца это святые понятия: «Очаг − сердце дома, родник − сердце аула».
Между тем война бросала Дзахо по всему Кавказу84: в каких только горах ему не пришлось побывать, какие племена не увидеть…
…Летучий отряд мюршида-мазуна.85
Занди то рассыпался на части, то вновь соединялся, грозно блистая шашками перед форпостами врага; проходя через разоренные русскими аулы, мюриды не забывали помочь одноверцам: раздавали мясо, муку, зерно, делились порохом и свинцом, делились последним…
…Грозные сороковые пушечным громом и огнем прокатились по Северному Кавказу. Перевалы Чечни, Ингушетии, Дагестана были черны от беженцев. Горные тропы возносили с равнин на хребты десятки тысяч восставших людей. Их глотки задыхались в проклятиях, их чувяки и чакмаи86 не знали подметок; из ступней сочилась черная кровь, а студеный, пронизывающий до костей ветер горных вершин рвал и вздымал лохмотья их одежд.
…Весной 1840 года жители Чечни и горной Ингушетии вновь взялись за оружие и присоединились к Имамату. Многие из ранее назначенных царскими приставами старшин бежали в новую столицу горского сопротивления − Дарго87. Вожди приходили к Шамилю и разбивали перед ним о камень старшинские значки.
…Свыше двадцати лет даргинцы оставались в подданстве России. В 1826–27 годах они не откликнулись на призывы эмиссаров шахской Персии вынуть клинки из ножен против «неверных». Однако их горячие сердца не смогли остаться в стороне от священного Газавата под руководством имама Шамиля, и осенью 1843 года огромное ополчение Акушинского союза88 приняло участие в походе на взявшую сторону русских Аварию. А к сорок пятому году вся земля на Восточном Кавказе уже горела под ногами царских сатрапов. Котлы и жерла каньонов дымились адским пламенем пожаров и пролитой
Гамзатов Р. Мой Дагестан.
В период народно-освободительной борьбы горцев Северного Кавказа под руководством имамов Кази-Муллы, Гамзат-бека и Шамиля (30–50-е годы XIX в.) было создано независимое государство свободных горцев – Имамат.
Имамат включал в себя общества Нагорного Дагестана, земли ликвидированного Аварского ханства, почти всю Чечню, Ингушетию, большие части Тушетии и Хевсуретии. Мощное влияние его сказывалось и на Западном Кавказе. Численность населения Имамата составляло около 450–500 тысяч человек, территория – 900–1000 км в окружности. Границы государства часто менялись в зависимости от военных успехов или неудач.
Имам Шамиль, избранный главой государства, обладал духовной и светской властью. Население Имамата было разноплеменным, разноязычным и поликонфессиональным, насчитывая до 50 народов и народностей. В этом многонациональном государстве Шамиль проводил демократическую политику, которая признавала всех людей, независимо от расовых или религиозных различий, равноправными гражданами. Русских, украинцев и поляков (принявших ислам), перешедших на сторону горцев, называли «наши русские».
На территории Имамата были почти полностью уничтожены все феодальные привилегии и установлено относительное равенство. Личные качества – отвага, ум, преданность Газавату – Священной войне с неверными (гяурами, или кяфирами) – могли поднять человека на более высокую ступень социальной лестницы. Корнем всех зол (и личными врагами) Шамиль считал горскую знать и беспощадно с ней боролся. Тех, кто не принимал его условий, он уничтожал; конфисковывал в государственную казну их земли и имущество, а самих беков и ханов селил в далеких высокогорных аулах как ссыльных, оставив лишь необходимый для ведения хозяйства минимум.
В Имамате существовала четкая организация административно-территориального управления от высших государственных звеньев к низшим. Для решения важнейших дел, относящихся к управлению государством, в 1841 году был учрежден Государственный совет (Диван-хана). Членами его, кроме самого имама Шамиля, были духовные руководители, ученые, заслуженные наибы и просто уважаемые в народе люди. При решении военных вопросов голос Шамиля был решающим; прочие дела решались, как правило, большинством голосов.
Имамат делился на мудирства и наибства – округа. В мудирство, которым управлял мудир, входило несколько наибств. За время правления Шамиля было организовано в общей сложности свыше 40 наибств. Наибами назначались наиболее способные, преданные и испытанные в боях горцы. В обязанности наиба входили: организация войск и военных походов, охрана границ, постройка оборонительных сооружений, гражданское устройство. В отдельных случаях наиб также осуществлял судебную власть. Утверждению имамом подлежали лишь смертные приговоры. Население содержало наибов за свой счет.
Каждое наибство делилось на районы или участки, которые управлялись мазунами (пятисотенными начальниками). В обязанности мазуна входили заготовка провианта, сбор вооруженных горцев по тревоге, набеги на неприятельские колонны, форпосты. По первому зову он со своим отрядом должен был явиться к наибу. Власть на местах находилась в руках выборных вождей – старшин, которые исполняли распоряжения наибов и мазунов, созывали народный сход, военный совет, организовывали сбор податей, мобилизацию населения и т. п. Подобная система управления была чрезвычайно гибкой и эффективной, просуществовав во многих регионах Дагестана и Чечни до 1859 года // Казиев Ш., Карпеев И. Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке.
К мужской обуви относились мягкие сапоги (у аварцев – «чакмай»), кожаные башмаки (от
В домашних условиях повсеместно использовались носки, которые умела вязать каждая женщина. Для прочности к носку иногда подшивали сукно, холст или замшу. Поверх носков надевали мягкие сафьяновые сапоги, голенища которых покрывали ажурной строчкой. Основу таких сапог составляли тонкие, без подкладки чувяки, к которым пришивались тонкие же голенища из черного, красного, синего или желтого сафьяна. Иногда голенища не пришивались, а прикреплялись при помощи петель и пуговиц. Голенища, мысы и взъемы могли украшаться монетами, бисером, вышивкой и т. п.
Изначально столицей республики —государства горцев были аулы Ашильта и Ахульго в Дагестане. Однако после их разрушения царскими войсками – Дарго и Ведено в Чечне. Вот свидетельство одного из очевидцев: «Дарго, жилище Шамиля, заключало в себе каменный дворец и много других больших зданий, в коих помещались приверженцы его и разные заведения; кроме того, с западной стороны аула, за широким рукавом Аксая, устроены были с большими удобствами избы, служившие жилищем русским, бежавшим к Шамилю в разное время».
В начале XIX века в Дагестане существовало несколько десятков независимых союзов аульских общин, которые в русских документах за свое демократическое устройство именовались республиками. Самым крупным и мощным из них был Акуша-Дарго. Акушинцы отказались добровольно стать подданными Российской Империи и 19 декабря 1819 года в ожесточенном бою потерпели сокрушительное поражение от А. П. Ермолова при селении Леваши. 21 декабря русские войска заняли Акушу. По приказанию “проконсула Кавказа” в городе соблюдался строгий порядок. Были разрушены только дома беглого Ших-Али-хана Дербентского и его сподвижников. Те события Ермолов описал в своих воспоминанияз: “Собравшиеся жители, воины и главнейшие из старейшин приведены были к присяге на подданство Императору в великолепной городской мечети; войска были под ружьем и сделан 101 выстрел из пушек. Я назначил главным кадием бывшего в сем звании <…> почитаемого старика Зухума. От знатнейших фамилий приказал я взять 24 аманата (заложника. –
В 1844 году кавказское командование организовало против восставших даргинцев карательную экспедицию. Из их обществ (Акушинского, Мекегинского, Урахинского, Усишинского и Цудахарского) был образован округ, начальником которого назначили майора Оленича. Однако в том же году даргинцы вновь восстали. Союз сельских общин был восстановлен как составная часть Имамата Шамиля. Лишь к 1854 году царскому правительству удалось установить окончательный контроль над территорией Даргинского округа, поочередно входившего в состав Дербентской губернии, Прикаспийского края, а с 1860 года – Дагестанской области // Казиев Ш., Карпеев И. Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке. М., 2003.