Вражда и любовь. Джоанна Линдсей
чтобы из-за этого мою свадьбу опять отложили. И Гилберт тоже не допустит.
Сестры ушли, даже не взглянув на Шину. А она стояла, словно проглотила кол, все ее тело покалывало, как будто в венах забурлила кровь, готовая выплеснуться наружу. Аласдер не знал, что здесь Мак-Киннион, поэтому и не мог бы его освободить. Ох, Найалл, Найалл, что же ты наделал? Слезы по щекам Шины покатились сами собой, словно открылась плотина.
Ей и без расспросов было все ясно. Она знала каким-то внутренним чутьем, что это ее брат выпустил Мак-Кинниона. Но зачем? Она глубоко вздохнула и оперлась о дверной проем, чтобы не упасть. Она знала ответ. Всему виной угрозы Вильяма и решение отца. Чтобы не допустить ее брака с жестоким врагом, Найалл его отпустил.
Изумление и страх сменились облегчением. Шине хотелось броситься наверх и зацеловать брата в знак благодарности. Больше ей не стоит бояться этого дикаря-верховинца! Может, во всем обвинят Мак-Доно, и ей вообще не придется выходить замуж.
Она счастливо улыбалась, когда зал стал наполняться людьми, и только отец, посмотрев на нее, стал еще сердитее.
– Чему ты радуешься? Для веселья нет повода, – остудил ее Дугалд.
– Я рада, что он сбежал. – Шина не боялась признаться в этом. – Ты хотел выдать меня за него замуж, а я бы тебя за это никогда не простила.
До этого Шина не заметила долговязую фигуру Вильяма, поскольку стояла к нему спиной, но дядюшка подошел и встал рядом с отцом.
– Тебе нужна была причина, Дугалд? Пожалуйста!
Шина переводила взгляд с сурового лица отца на бросившего ей обвинение Вильяма.
– Ты на что намекаешь?
– Ты же не станешь отрицать, что вчера глубокой ночью была во дворе? – вкрадчиво поинтересовался Дугалд.
– Отец, мне не спалось, и я вышла прогуляться. Что в этом плохого?
– Всего лишь отговорки, – намеренно сухо заметил Вильям.
– А вас что, дорогой дядюшка, туда привело? – ее глаза метали молнии. – Вам тоже в это время не спалось! Почему-то об этом вы позабыли!
– Мне оправданья не нужны, – негодовал Вильям. – Не я хотел, чтобы Мак-Киннион сбежал. А ты сама уже в этом призналась.
Шина ахнула, поняв, к чему он клонит.
– Значит, вы думаете, что это я его отпустила?
– Либо ты сама, либо твой братец, – резко ответил Вильям.
Шина была в ярости.
– Как ты смеешь обвинять Найалла? Ему запрещено приближаться к темнице, и он никогда бы не посмел ослушаться!
– Она права, – решительно заявил Дугалд. – Мальчишка вне подозрений.
– А я? – Шина, не веря ушам своим, повернулась к отцу. Как он вообще мог предположить подобное!
Когда отец не ответил, Шина испугалась. Его молчание стало для нее обвинительной речью. Как он посмел так даже подумать о ней!
Вокруг стали собираться люди, чтобы послушать перепалку, и Шина видела, что во всем винят ее. Даже ее жених пришел, и на лице его отражался неприкрытый ужас. Как он посмел? И почему ее отец не обвинил самого Мак-Доно?
Шина