Владивостокские рассказы (сборник). Анатолий Смирнов
Павел – то, иностранщины не признавал, долго Возмущался переименованию и всегда называл город по старому – Ленинград. Вот туда-то снова и устремился старший сын, как будто медом там кто-то намазал. А с другой-то стороны жена – то ведь ленинградка. Для нее Дальний Восток одна Тьмутаракань, хоть даже бы и в городе жили.
Назначили в Питере большим начальником – руководителем стройуправления. Дороги даже в Болгарии строили. И болгарский орден получил. Когда нужно было реставрировать Дворцовую площадь в Ленинграде, поручили ему, ее сыну. Возил он ее в один из приездов к нему туда, показывал возле памятника царю плитку в брусчатке, с надписью – такое-то стройуправление проводило реставрацию и фамилия, имя, отчество ее сына. Гордостью за их фамилию тогда наполнилось материнское сердце. Это же был правительственный заказ, после таких работ стал главным инженером строительного треста, а через год и управляющим. По должности, всего-то в тридцать два года, член коллегии Министерства строительства СССР. Тогда встречая мать подкатывал на служебной машине к трапу самолета. И тогда снова гордостью наполнялось материнское сердце.
Да только в жизни все не постоянно. Разошелся с женой, которая ей, Валентине, да и мужу Павлу очень уж нравилась. Объяснил, что вроде бы гульнула она, пока он очередной раз был на стройках Болгарии. И покатилось все под откос.
Теща его накатала в ЦК жалобу на зятя. Стали таскать по парткомиссиям. Строго тогда было с разводами. А мужик он горячий, вспылил и ушел снова начальником стройуправления, тоже ведь большой ранг. Когда под Ленинградом в Пушкино строил площади и улицы, то при проезде ему постовые милиционеры честь отдавали, сама видела, когда он показывал свою работу.
Тут в стране началась перестройка, а затем и распад государства или, как ее Павел называл, контрреволюция. В числе первых сын создал кооператив совместно с предпринимателями из Финляндии. Что-то было связано с лесом, в подробности Валентина не вдавалась, не материнское это дело. Только вот отец, а Павел был человеком строгих правил, на это дело взглянул по-своему. «Раз кооператив, значит торговля», – решил он. И заявил своему сыну: «В нашем роду торгашей не было, поэтому чтобы не позорить меня перед моим поселком, чтобы ноги твоей здесь не было». Сам переживал, но на своем стоял твердо. Поэтому, когда сын приезжал в отпуск и останавливался в райцентре у сестры Павла, со слезами Валентина ездила встречаться с сыном. Тр и года не бывал он в таежном поселке.
На похоронах отца сын твердо заявил, что отец был прав. И отец, и сын сильно любили друг друга, но были оба с крепкими характерами.
А вот материнское сердце все исстрадалось.
Потом рухнул и кооператив, замордовали налогами. Сын ушел в строители. Руководил строительством каких-то туннелей на железной дороге.
Куда же он пропал, что с ним? Что-то неладное, подсказывало материнское сердце. Сын нашелся через месяц в морге, был убит, защищая пожилую женщину, на которую с целью ограбления