Нефертити, или Прекрасная пришла. Валентина Нестерова
сне стал произносить слова, переводя с каменного языка: «Фараон Аменхотеп Третий славен тем, что любит жизнь, предпочитая строить, не разрушать. Он и от споров уходит, разрешая думать, кто как хочет. И ко всему прекрасному любовь его нежна. Но духи, боги и жрецы, коих расплодилось слишком много, его желание жить в мире и гармонии со всеми, принимают за слабость. Грозят карой за вольнодумство. Но ещё слабы. Сын фараона власть его продолжит. Своими мыслями оплодотворит все вокруг: воздух, Нил, несчётные отроги гор, которые ему послужат верно, и Город Солнца вырастет в пустыне. Но люди понесут от новых мыслей неохотно, беременность свою скрывая, и от плодов незрелых избавятся, как только Эхнатона захоронят…»
Тут мальчик замолчал, глубоко вздохнул.
Он не помнил, что говорил. Но чувство единения с Творцом, для которого и фараон – песчинка, потрясло его до умопомраченья. Он ждал кары…
– Я буду д-думать… над словами камня. А т-тебе разрешаю, когда з-захочешь, быть моим г-гостем во дворце. З-завтра мы с тобой ещё поговорим, – от страха перед загадочностью мира стали двоиться буквы на языке Владыки Нила.
Он был обескуражен. Тэйе тоже не могла произнести ни слова. Впервые царствующие супруги столкнулись с тем, что было неподвластно им.
Одна мысль: этот мальчик, умеющий говорить с камнем и видеть пальцами, достоин… быть приближенным, или убитым, – свила гнездо в обеих головах.
– А что напророчил бог камня тебе? – спросила не терпящая неопределённости царица.
– Сказал, я стану самим собой, – с гордостью сообщил юный скульптор.
4
– Признайся, ты в Тутмоса влюбился, – неожиданно заявила Тэйе после вечерней молитвы, когда Аменхотеп предложил ей покататься перед сном на их любимой ладье из полированного кедра.
– Этот мальчик поможет мне освободиться от сомнений, – как будто сам себе ответил фараон.
– До сих пор я освобождала тебя…
– Мне нужен этот мальчик, – нервически вспылил Владыка Нила. – Этот несмышлёный предсказатель.
– Ты пригласишь его в спальню? – голос супруги взял басовые струны.
– Так ты об этом? Не беспокойся. Попки мальчиков меня не возбуждают. Я не любитель пробираться в спальню с чёрного хода. Я, перед которым распахиваются парадные двери… твоего дворца.
– Прости. Я тебя ревную, как тысяча гаремных жён, – поцеловала плечо мужа Тэйе.
– Кстати, они все недовольны мной.
– Пора их приструнить!
– Подскажи, как? Тебе внимают иноземные цари, – привлек к себе жену Аменхотеп Третий.
– Пусть забеременеют! Лучшее лекарство…
– Вот так рецепт. А говоришь, ревнуешь…
– Минута для семяизверженья – и год спокойной жизни.
– Что ж, потружусь. Но мы с тобой как будто избегаем…
– Я… Тутмоса боюсь. И… меня влечёт к нему, как к тайне. Заметил, какие у него уши? – от волненья потеряла дар речи Тэйе.
– Уши? – переспросил фараон, чуть