Дело Габриэля Тироша. Ицхак Шалев
меня это было недостаточно. Требовалось еще какое-то дополнительное объяснение:
«Вы бы хотели, чтобы мы были способны силой оружия добиться тех целей, которые мы обсуждали?»
«Душой и сердцем».
Он был по-настоящему взволнован, и в первый раз мы были свидетелями того, как металлические нотки в его голосе сменились иными звуками, подобными тем, которые извлекают из струн. Именно этим он в единый миг обаял наши сердца, изгнав из них последние крохи сомнений и возражений. Свет зеленых его глаз словно бы разлился, охватив нас всех и замкнув, подобно радужному вееру крыльев, которые складывает и которыми скрадывает павлин отдельные цвета. То, чего он не достиг, обращаясь к нашему уму, достиг сейчас этим эмоциональным обращением к нашим юношеским чувствам верности каждому слову, исходящему из его уст.
Глава восьмая
1
Нельзя сказать, что наши встречи были абсолютно неизвестны остальным ученикам гимназии. Не раз в наших походах за город мы натыкались на группы молодежи из движения «Следопыты» или «Лагеря восходящих», с которыми были знакомы и обменивались приветствиями. Ничего в этом не было плохого, за исключением того, что среди этих групп были ребята из нашей гимназии, знавшие господина Тироша. Это его весьма беспокоило.
Но он нашел удачный, я бы сказал, хитроумный выход из ситуации, вызвавший улыбки у каждого из нас. Это было в стиле искусных заговорщиков, которые умели водить всех за нос. После беседы господина Тироша с доктором Розенблюмом, нам было сообщено дирекцией школы о создании кружка по истории и археологии под руководством господина Тироша. Заинтересованных учеников просили обратиться в секретариат гимназии. Понятно, что мы туда бросились первыми и все пятеро тут же записались в кружок. Но проблема была в том, что записались и другие ученики. Габриэль разделил записавшихся на две группы. В одной были мы, в другой – остальные семь учеников. Походы с ними были как бы «жертвой» во имя нашей цели. Но их он тоже водил по своим любимым местам.
Тем временем произошли и другие события, которые необходимо отметить. В разгар той зимы Карфаген, который был нашим классным руководителем, заболел крупозным воспалением легких. И пока он страдал от болезни, доктор Розенблюм посчитал нужным назначить вместо него другого классного руководителя. К большой нашей радости избран был господин Тирош, и мы видели в этом мудрость «старика», который знал, в чьи руки можно передать наш седьмой класс, не считаясь с молодостью и стажем преподавателя. Мы отметили разочарование в лице господина Дгани. Выбор доктора Розенблюма также не понравился доктору Шлосеру. Но мы вовсе не собирались им соболезновать.
Наш новый классный руководитель назначал время от времени личные беседы с учениками класса, отвечая на их вопросы. По сей день не знаю, сделано ли это было из педагогических соображений или из желания облегчить ситуацию с нашими встречами и не дать развязать языки тем, которые знали об этих встречах на квартире Габриэля. Но он сделал все возможное,