Христоверы. Александр Чиненков
Силантий с ухмылкой наблюдает за стариками. Он отлично понимает нервозное состояние привыкших к тишине и покою деревенских жителей, для которых поездка в город – целое событие.
Закончив сборы, Матвей Кузьмич подошёл к окну и выглянул на улицу.
– Ты кого-то поджидаешь, отец? – поинтересовался Силантий, чтобы отвлечь старика от тревожных мыслей.
– Макарку поджидаю я, – буркнул отец, садясь на табурет у стола. – Не на метле же верхом мне скакать до самой Самары.
– Так ты не говорил мне, что за тобой кто-то заедет, вот я и спрашиваю, – вздохнул Силантий.
– У нас только Макарка почитай каждый день в город ездит, – сказал Матвей Кузьмич, продолжая смотреть в окно.
– А кобыла наша Сонька где? – неожиданно вспомнил Силантий. – Когда я на фронт уходил…
– Была, да сплыла, – отворачиваясь от окна, перебил его отец. – Когда ты на войну ушёл, погибла Сонька наша. Волки, заразы, ночью загрызли её прямо в стойле.
– А как же вы без лошади обходитесь, батя? – удивился Силантий.
– Привыкли уже, – помрачнел старик. – Будто у нас никогда коняги и не было.
Выслушав отца и будто вспомнив что-то, Силантий с трудом поднялся с кровати и подошёл к столу.
– Где пожитки мои, батя? – спросил он, усаживаясь на табурет.
– Где, где… Мать всё постирала, – хмуря лоб, буркнул отец.
– Как постирала? Почему не спросясь? – обомлел Силантий.
– Так одёжка твоя грязной была и воняла смрадно.
– А вещмешок? В нём лежали вещи мои.
– В сундук его определила.
– Так неси его сюда, батя, – тронул его за плечо Силантий.
Не задавая вопросов, Матвей Кузьмич через минуту вернулся, держа в руках вещмешок.
– Вот, сынок, в целости и сохранности вещи твои, – сказал он. – Сам погляди, всё ли на месте. Мы с матерью не заглядывали в него.
Силантий плохо сгибающимися пальцами развязал вещмешок, достал из него свёрток и развернул его. У старика от вида его содержимого вытянулось лицо.
– С-сынок, что это? – прошептал он. – О-откуда у тебя б-богатство такое?
– Это, папа, не богатство, а всего лишь деньги, – ответил Силантий, беря пачку в руки. – Богатство – это жизнь человеческая. Ни за какие деньги её не купишь.
– А-а-а… – Матвей Кузьмич в сильнейшем волнении облизнул языком губы. – А откуда у тебя столько денег, сынок? Я жизнь прожил и никогда не видал эдакого изобилия.
– Раз не видал, то полюбуйся, покуда они есть, – усмехнулся Силантий.
– Да тут целые тыщи… – завороженно глядя на деньги, прошептал отец. – На них, почитай, весь город купить можно.
– Нет, такой покупки нам не надо, – отшутился Силантий. – А вот лошадь, телегу, еду и мази для меня ты сегодня купишь, а то я уже два месяца из избы не выхожу.
Со двора послышался лай собаки. За воротами остановилась лошадь с телегой, с которой сошла Марфа Григорьевна.
– Ну, всё, мне пора, – засобирался Матвей Кузьмич. – Вон матушка уже с Макаркой пожаловала.
Беря котомку