Христоверы. Александр Чиненков
милостивый, да что это с ним? – глядя ему вслед, удивилась Марфа Григорьевна. – Будто хлопец молодой, козликом скачет?
– Значит, радуется чему-то отец, – усмехнулся Силантий. – Вот мы его и обспросим вечером, от чего у него прыти прибавилось.
Евдокия только-только вымыла в горнице пол и присела отдохнуть. Кроме неё, в избе больше никого не было. «Богородица» Агафья и сестра Мария уехали в Самару осмотреть дом, в котором собирались провести воскресное соборное радение с участием «важных» лиц. Андрон гулял во дворе, и ей выпала минутка побыть наедине со своими мыслями.
«Ну вот, снова тревога обуяла меня, – с тоской думала Евдокия. – Наверное, права Мария, говоря, что я сама притягиваю к себе все беды и несчастья. Всё не то и всё не так в жизни моей несчастной. И вера хлыстовская не приживается во мне, отторгается душой она и сердцем не воспринимается. А вот церковь так и притягивает меня, все помыслы мои к храму Божьему тянутся…»
Из сеней послышались тяжёлые шаги возвращающегося в дом старца, и Евдокия, встрепенувшись, тут же схватилась за ведро и тряпку.
Андрон вошёл в дом как всегда с суровым лицом и недовольным взглядом. Он исподлобья глянул на замершую Евдокию и, покачав головой, сказал:
– Сегодня соборное радение проводить буду, и ты присутствовать должна.
– Я всегда готова к радениям и всё подготовлю к вечеру, – тихо сказала Евдокия.
– Ты не поняла меня, голуба, и не дослушала, – с упрёком высказался старец. – Здесь радение «богородица» Агафья проведёт, а мы поедем туда, где она сейчас обряд готовит.
– Да, поедем, – чувствуя неладное, вздохнула Евдокия.
– Там, куда мы поедем, люди богатые и серьёзные соберутся, – продолжил Андрон. – Они всей душой и сердцем голуби наши, но им не можно вместе со всеми в радениях участвовать.
– Так разве мы не все равны на корабле нашем? – спросила Евдокия. – Вы же в проповедях вещаете, что…
Старец так взглянул на неё, что девушка тут же осеклась, замолчала и опустила голову.
– Не пристало тебе задавать мне вопросы эдакие, голуба! – морща лоб, повысил голос Андрон. – Но я тебе отвечу. На том свете, в Царстве Небесном, все равны будем. А сейчас мы в грешном мире живём. Здесь не каждому можно веру свою напоказ выставлять. Сейчас вера православная верховодит повсюду, а нам, людям божьим, приходится маленько остерегаться церковников.
– И… когда мне собираться? – дрогнувшим голосом спросила Евдокия.
– После вечерней трапезы готова будь, – ответил старец. – Час отъезда за столом озвучу.
После ухода старца переполняемая противоречивыми чувствами Евдокия вышла на крыльцо. После общения с Андроном у неё разболелась голова и захотелось подышать свежим воздухом.
«О Господи! Боже мой милостивый, – взмолилась отчаянно девушка. – Да когда же всё это закончится? Как я устала от всего, Господи, аж жить не хочется. Но почему эдакая доля выпала мне? Чем я провинилась перед тобой, Господи? Живу как в аду и просвета никакого не вижу. Что бы мне сделать, чтобы исчезнуть,