Я узнаю себя через века. Агния Баваль
белый. Каменный. Очень яркое солнце. Наверное, здесь жарко.
– Осмотрись по сторонам.
– Это какой-то двор. Дом внутри двора. Из дверей выталкивают мальчика лет тринадцати-пятнадцати…
– Что это за мальчик?
Мне послышалось, или Лина фигурки на столе двигает?
– Николай пропал, его нет рядом со мной. Нет, это он тот мальчик.
– Что это за мальчик?
– Это сын моего мужа от первого брака. Я беременна, тоже жду сына, а этот мальчик может стать угрозой для него, поскольку старший сын. И жену бывшую он мужу напоминает, а мне стоило большого труда его на себе женить. Убедить с той развестись и жениться на мне. Из дверей это я мальчика выталкиваю, он на лестнице падает и скатывается вниз. Плачет, просит о чем-то. Я хватаю у прислуги сумку и кидаю ему. И кричу, чтобы он убирался.
Я вдруг почувствовала ту злость, которая кипела в той женщине на лестнице во дверях.
– Смотри со стороны, – услышала я голос Лины и шуршание фигурок. – Не становись ею.
– Мужа дома нет, поэтому я его и выгоняю. Приказываю ударить его кнутом и выгнать за ворота. Они так и делают. А мальчик от ворот кричит: "Я отомщу тебе за нас!" Я поворачиваюсь и ухожу в дом.
– Что та женщина почувствовала, когда выгнала мальчика? – Лина задала вопрос совершенно бесцветным голосом. Но именно он помог мне уловить не только эмоции, но и мысли той злобной заразы, которой я и была, по всей видимости, в каком-то лохматом году.
– Радость. Но странную. От нее не легко, от нее она как наполнилась чем-то тяжелым.
– В каком месте эта тяжесть?
Я показала на живот, на солнечное сплетение:
– Здесь. Здесь и тяжело, и как стена бронебойная.
– Той женщине это ощущение как воспринимается?
– Нормально. Оно ей нравится. И на угрозу мальчика ей плевать. О, она знает, что она права.
Снова звук переставляемых фигурок.
– Переместись на 10 лет вперед. Что там?
– Живу с мужем. Сыну лет 9. Про первого сына ничего не известно.
– Еще на 10 лет. Что здесь?
Я старалась подобрать слова для описания своих чувств. Ликование. Да. Оно. Но повод такой…
– Пришло известие, что старший сын умер. Муж в трауре. А я счастлива. Все достанется моему сыну.
– А больше ничего не видишь, не знаешь?
– Еще?
– Да. Что-то про старшего.
Я замерла, стараясь уловить что-нибудь.
– Знаю. Откуда-то знаю, что старший сын ушел с обидой и злобой на меня, не успев отомстить.
– Возвращайся через тоннель вместе с Николаем. Когда скажу, отпусти его образ.
Снова растворяющееся от ног к голове тепло. Темнота, свет, очертания фигуры Николая.
– Отпусти образ Николая.
Очертания растворились.
– Когда будешь готова, открывай глаза.
– Готова. Открываю, – я сразу же покослась на стол с фигурками. – Это что?
– Это ты, – она показала на фигурку женщины. – Это Николай, – постучала пальцем возле фигурки мальчика. – Подвигайся. Переставь их так,