Шутки дебильные. Алексей Николаевич Зубов
судьбами? – сказал Ленька, – что, пришел полюбоваться на «евонную» живопись? «Евон» сколько намахал.
И он сладко и иронично улыбнулся. Леню я уважаю, но мы никогда не станем близкими друзьями – он чересчур любит себя. А может, и не это главное. Он очень современен. Да,
пожалуй, это важнее. В разговоре он постоянно оценивает окружающий мир и при этом всякий раз использует новые слова, типа, «консумация», «мэм» и так далее. А я за ним запаздываю. Когда же, узнав, что эти его выражения означают, я опять с ним встречаюсь – у него уже новый лексикон. Да и оценивать окружающие меня предметы, людей, воздух я не хочу. Я просто запретил себе это – и все.
Как-то при встрече, мы с ним разговорились об осени, и я рассказал, что только что наблюдал уток. Утки прожили на маленьком городском прудике все лето и вот теперь стали время от времени взлетать, делать несколько кругов над водой и опять шумно, с брызгами садились на уже холодную, серую воду. Когда они кружили над прудом, по воде кружились их отражения – мне показалось, это достойно для разговора. Но Леня снисходительно улыбнулся и сказал:
Старик, ты не понял. Утки просто делали «сэлфи».
Анна была, как обычно, безумно красива. В черном, облегающем платье… да, и описывать не надо – и так понятно.
Здравствуй, – как она умеет произносить это простое «здравствуй» – мурашки по коже бегать начинают. Она внимательно посмотрела мне в глаза, желая понять, действуют ли на меня ее «чары». Убедившись, что мужчина млеет, она удовлетворенно улыбнулась и уже обычным голосом спросила:
– Ты здесь проездом или насовсем?
–Проездом, «насовсем» мне тут не климат. А ты, по-прежнему, с Леонидом?
–Леня – моя любимая, сломанная игрушка. Да, ты ведь не знаком с Оксаной. Вы понравитесь друг другу.
К нам подходила девушка тоже элегантно одетая, тоже красивая. «У Пэпса сегодня парад моделей», – подумал я.
Нас представили, и мы начали пустяковый разговор. Я легко схожусь с женщинами, вернее,
женщины легко записывают меня в круг своих друзей. Вероятно, это от того, что любая девушка, знакомясь с холостым мужчиной, бессознательно прикидывает, какой из этого мужчины получится отец ее детей или, хотя бы, устроитель семейного очага. В моем случае, на оба вопроса ответы были отрицательные. Я был бы очень плохим отцом. В разговорах с детьми, я начинаю рассказывать им про ленту Мебиуса, про то, что куклы по ночам сбегают от нас в кинотеатр волшебных фильмов, про то, что дожди, бывает, идут наоборот – снизу вверх. И о прочих разностях, пока окружающие женщины не скажут: «Хватит забивать детям головы».
Что касается домашнего очага, то у меня нет и никогда не будет собственной квартиры. У меня нет даже города, который бы стал моим надолго. Я бывал во многих городах – и везде одно и то же. Городская вода, убивающая почки, городской транспорт, убивающий душу и
городской воздух, убивающий все, кроме гриппа. Женщины быстро обнаруживают эти мои «увечья». Отношения между полами переходят в фазу легкой привязанности, и я часто становлюсь для женщины чуть ли не исповедником.
Тут