Фантомный бес. Александр Кацура
сюда вы приехали за…
– Окунуться в живую среду. Там, на родине, мой английский был немного искусственным. Здесь я это чувствую. И, как могу, поправляю.
– Похвально, – сказал Уэллс. – И это можно понять. А в Петербурге чем вы занимались?
– Обыкновенное дело, училась. Но там было чем заняться и за пределами Института благородных девиц.
– Например? – Уэллс пытливо глянул на девушку.
– Самое яркое впечатление – это, конечно, общение с поэтами. В Петербурге прорва отличных поэтов. Все талантливы, но каждый по-своему. Это похоже на вторжение с небес. Но не как у вас в романе, где марсиане… Более мирно…
– Вы читали «Войну миров»?
– Ну да. Разумеется.
– Удивительно.
– У нас многие читали. Мои подружки точно.
– Впрочем, я знаю, русские настолько добры, что порой находят время заглянуть в мои скромные сочинения. Года два назад в России даже издали целое собрание моих трудов.
– Вероятно, эти томики к нам и попали
– Вполне вероятно. Но вернемся к вашим поэтам. Я понял, что они не похожи на агрессивных марсиан.
– Во всяком случае, огромные треножники и смертоносные лучи для завоевания Питера им не понадобились.
– Это славно. – Уэллс улыбнулся. – И где же вы с ними общались, с этими пришельцами с небес? В клубах?
– В Питере есть артистические кафе, нередко это просто благоустроенные подвалы, чем-то напоминающие ваши клубы. Разве что повеселее, более шумные. Народ, знаете ли, уж больно горячий… Но интереснее всего на башне у Вячеслава Ива́нова.
– На башне?
– У поэта Иванова в угловой башне многоэтажного дома, на самом верху – огромная квартира. Там раз в неделю собираются поэты, а также их поклонники. Часто приезжают московские стихотворцы. Из квартиры выход на плоскую крышу. В хорошую погоду там читают стихи. Народу – больше, чем сегодня на этом приеме.
– Интересно… О чем же пишут эти ваши поэты? О любви, о цветах, о бескрайних ваших полях? О том, как косят траву, о запахе сена…
– О, не только.
– О красоте и уродстве жизни, о ночном мраке городов, о потерянном человеке?
– Это чуть ближе. Но еще о тайнах смерти, о холоде Вселенной, о таинственном молчании звезд…
– О молчании… Понимаю.
– Хотите, я попробую перевести вам скучной прозой пару строк, что вспомнились?
– Хочу. Разумеется.
– Мне и самой это интересно. Попробую чуть-чуть добавить ритма. Ведь я мечтаю стать профессиональной переводчицей. И уже немного пытаюсь… так… пустяки… Ну, вот послушайте… Погодите, я пока по-русски вспомню. – Она помедлила несколько секунд, а затем, словно подчиняясь некой музыке, низким голосом произнесла: «Месяц холодный тебе не ответит, звезд отдаленных достигнуть нет сил… Холод могильный везде тебя встретит в дальней стране безотрадных светил…» Перевести?
– Смеетесь? Я уже дрожу от нетерпения.
Мария пересказала, как умела, это по-английски.
– Хорошо сказано, – сказал Уэллс. – Мне кажется, вы умело