Время моей Жизни. Сесилия Ахерн
но мне показалось, что все пять. Наконец он поднял на меня глаза, снял очки и воззрился на мои босые ноги.
– Принесла вам с мамой эти цветы. Хочу найти для них вазу.
Больше всего я сейчас напоминала себе Красную Шапочку с ее «принесла вам пирожков и горшочек масла».
Молчание.
– Здесь вазы нет.
Мысленно я слышала, как он добавил «гребаная идиотка», но поручиться нельзя, поскольку он из тех, кто говорит «невменяемая», что бесит меня до крайности.
– Да, я знаю. Просто решила сказать «привет» по дороге.
– Ты останешься на обед?
Интересно, что он подразумевает. Хочет, чтобы я осталась, или наоборот? Но что-то он точно подразумевает, он никогда ничего не говорит просто так, в каждой фразе имеется подтекст, например что я законченная имбецилка. Я пыталась понять, что он имеет в виду и что из этого следует. Но не поняла и в итоге сказала:
– Да.
– Увидимся за обедом.
Что означало: «Зачем ты отвлекаешь меня от дела своим кретиническим приветом, если мы все равно с минуты на минуту встретимся за одним столом, идиотка ты невменяемая».
Он надел очки и погрузился в чтение. Мне снова неудержимо захотелось запустить в него цветами, отрывать их один за другим и пулять ему в лоб, но из уважения к букету Эдит я не стала этого делать, а развернулась и пошла прочь, и паркет противно скрипел под босыми ногами. Придя на кухню, я бросила букет в раковину, перехватила кое-чего пожевать и пошла обратно в сад. Отец был уже там, здоровался с сыновьями. Крепкие рукопожатия, глубокие звучные голоса: спектакль под названием «Мы – мужчины». Потом они в момент проглотили по фазаньей ножке, сдвинули оловянные кружки, облапали парочку девиц за сиськи, утерли лоснящиеся губы и дружно рыгнули – так мне, по крайней мере, привиделось, – а затем уселись за стол.
– Милый, ты еще не поздоровался с Люси, она ходила за вазой для чудесного букета, который нам подарила.
Мама опять улыбалась мне так, точно лучше меня никого на свете нету. Никто на свете лучше нее так улыбаться не умеет.
– Мы уже виделись в доме.
– О, прекрасно. – Мама не сводила с меня глаз. – Ты нашла вазу?
Я посмотрела на Эдит, которая ставила на стол корзинку с рогаликами.
– Да, нашла. На кухне, рядом с мусоркой. – И я ласково улыбнулась, зная, что она сочтет, будто я туда их и отправила, чего я не сделала, но мне хотелось ее подразнить.
– Конечно, там ты уже и пообедала, – так же ласково откликнулась Эдит, и мама растерянно поглядела на нас. – Вина? – спросила Эдит, обращаясь поверх моей головы ко всем, кроме меня.
– Нет, не могу, я на машине, – тем не менее откликнулась я. – А вот Райли мечтает выпить бокал того вина, что подарил отцу.
– Райли на машине, – сказал отец, ни к кому конкретно не адресуясь.
– Глоточек-то ему можно.
– Людей, которые садятся за руль выпив, следует отправлять в тюрьму, – отрезал он.
– Тебя