Дело Мотапана. Фортуне де Буагобей
проповедует впустую, потому что ты всегда поступаешь как тебе вздумается. Сегодня я тебя избавлю от его нотаций, но не от своих. Вернусь к чаю, в девять часов. Я жду одного из своих друзей и рассчитываю на тебя – не хочу оставаться с ним наедине.
– Вы думаете, это опасно? – спросил Жак, смеясь.
– Племянник, вы очень дерзки. Тетку, от которой ожидаешь наследства, должно щадить, а ее расположение нельзя заслужить, намекая на возраст.
– Тетушка, вы меня не поняли. Вы-то молоды, но ваш друг может быть старым!
– Старый он или нет, но у него дурной вкус – ему нравится твое общество, и я хочу доставить ему это удовольствие в награду за то, что он меня навещает. Прошу тебя провести вечер с нами. Я позволю тебе курить, а скучать ты не будешь, потому что мой друг – очень любезный человек.
– Кто он?
– Граф де ля Кальпренед. Ты уже видел его у меня и наверняка должен знать его сына, который ведет, как говорят, ужасную жизнь – в этом вы похожи.
– Я знаю его не больше, чем его отца, а отец не говорил со мной и трех раз.
– А дочь… ты, я думаю, заметил…
– Заметил, тетушка, и нахожу ее очаровательной. Так же думает и мой товарищ Дутрлез.
– Кто этот Дутрлез?
– Как! Вы не помните? Я представил его вам, когда приехал в Париж, и вы приглашали его на все свои балы.
– А! Помню… Блондин, довольно хорошо воспитанный… Что это ему вздумалось называться Дутрлезом?
– Это не его вина. Родители оставили ему эту фамилию, не посоветовавшись с ним.
– Прекрасно! Но не об этом речь. Женишься ли ты на прелестной дочери моего друга Кальпренеда?
– Я?! Вы хотите, чтобы я женился на дочери графа де ля Кальпренеда? – воскликнул Жак де Куртомер.
– Я не хочу, чтобы ты на ней женился, – ответила маркиза де Вервен, – я спрашиваю тебя, ты женишься на ней?
– Это одно и то же.
– Совсем нет. Я спрашиваю о твоих чувствах, но не хочу навязывать тебе свои.
– Мои чувства, милая тетушка, говорят мне, что я не создан для брака.
– Прекрасно! Ты еще передумаешь.
– Когда мне исполнится пятьдесят – может быть. Но будет уже поздно.
– Нет, когда у тебя не останется ни франка.
– Тогда тоже будет поздно.
– Совсем нет, потому что я оставлю тебе свое состояние, и ты будешь еще довольно приличной партией. Но поскольку я доживу до глубокой старости, а ты за три года промотаешь то, что у тебя останется, мне хотелось бы знать, что ты станешь делать в ожидании наследства. Заметь: пока я жива, мой прекрасный Жак, я могу дать тебе только стол и квартиру.
– Хоть на чердаке, тетушка, хоть в каморке вашего консьержа.
– Говори серьезно, безумец! Что ты будешь делать?
– Плавать по морям.
– Стало быть, будешь матросом, потому что ты подал в отставку… Я не осуждаю тебя. Твоему брату тоже лучше оставить службу.
– Я стану капитаном коммерческого судна.
– Очень