Дело Мотапана. Фортуне де Буагобей
этот разговор.
Наступило молчание. Граф ждал, что Мотапан покинет кабинет, но тот и не думал уходить. Он собирался с мыслями и явно намеревался возобновить допрос.
– Итак, – сказал он медленно, – вы советуете мне подать жалобу? Подумали ли вы о результатах подобного поступка? Он будет иметь очень неприятные последствия… не для меня, а для вашей семьи.
– Позвольте, – возразил граф, – я не давал вам никакого совета. Подадите вы жалобу или не подадите – мне все равно, это касается только вас. Что же до вашей угрозы, то я не знаю, что вы хотите сказать, и не желаю знать. Поступайте как хотите.
– Я прекрасно понимаю, – хладнокровно ответил незваный гость, – что вы в вежливой форме указываете мне на дверь, и при других обстоятельствах я не заставил бы вас повторять дважды. И я отвечал бы вам в других выражениях, потому что никому не позволяю себя оскорблять.
– А я не позволяю говорить со мной в таком тоне! Итак, повторяю, прекратим этот разговор.
– Прежде вы должны выслушать меня до конца. Вам надо взглянуть на обстоятельства в истинном свете. Именно поэтому я и продолжаю разговор, не обращая внимания на ваше пренебрежительное обращение.
– Ну, хорошо…
– Я уже сообщил вам, что у меня украли очень ценное ожерелье. Никто не усомнится в моих словах: все мои знакомые видели его у меня. Оно пропало нынешней ночью. Следовательно, у меня его украли. Если я подам жалобу, полиция, конечно же, станет искать виновного. Меня спросят, что я думаю об окружающих меня людях, и захотят узнать, подозреваю ли я кого-нибудь.
– И что же вы думаете? – воскликнул Кальпренед, готовый вспылить.
– Позвольте мне оставить свои мысли при себе, – невозмутимо проговорил Мотапан. – Возвращаюсь к тому комиссару полиции, который примет мою жалобу. Он попросит рассказать об обстоятельствах, предшествовавших краже, и о том, что последовало за ней, и я буду вынужден изложить все, что мне известно. Я должен буду, например, сообщить, что человек, укравший мое ожерелье, заходил к вам.
– Вам нужно будет это доказать.
– Начнут спрашивать Дутрлеза, и его показания решат все.
– Что решат? Он слышал, как мою дверь отпирал какой-то человек, которого он встретил на лестнице. Это не доказательство.
– Следователь решит иначе, когда Дутрлез сообщит, что человек, входивший в вашу квартиру, держал в руках украденное у меня ожерелье. Если же следователь станет сомневаться, Дутрлез покажет ему камень из ожерелья – опал, который он оторвал во время стычки с вором.
– Вы видели этот камень?
– Видел час назад на столе в ресторане, где Дутрлез завтракал с одним из друзей. Я сразу узнал камень, потому что у него необычная оправа. Мои опалы оправляли восточные ювелиры, а их работа отличается от французской. Дутрлез рассказал о своем ночном приключении. Я не сообщил ему, что эта вещь принадлежит мне, и только попросил сохранить ее, что он мне и пообещал. Дома я убедился, что мое ожерелье исчезло. Когда я приходил к вам сегодня утром, я еще не знал о краже. Но теперь я все выяснил и подумал, что должен вас предупредить.
Мотапан