Дело Мотапана. Фортуне де Буагобей
хорош, – сказал юноша спокойно, – переливается, как перья на горлышке голубя. Жаль, что опал приносит несчастье: это прекрасный камень.
– Вы верите этому предрассудку? – прошептал Дутрлез, удивленный и обрадованный тем, что Жюльен так спокоен.
– Не совсем, но мне так не везет, что я ни за что на свете не стал бы носить эту вещицу. Мое невезение не победит никакой талисман. Смотрите, вот эту свинку я на прошлой неделе купил у ювелира за десять луидоров, но с тех пор проиграл в сто раз больше того, сколько она стоила.
– Но опал нельзя носить ни как брелок, ни на пальце. Вы не видите в нем ничего особенного?
– Ничего, кроме блеска… Хотя постойте!.. Да, он был соединен с другими камнями. Цепочка, должно быть, оторвана недавно.
– Да, недавно.
– Стало быть, вы знаете, кому он принадлежит?
– Думал, что знаю, но теперь вижу, что ошибся.
– Любезный Дутрлез, я ничего не понимаю, объясните.
– Охотно. Опал оторвал я!
– Боже мой! Зачем?
– Случайно. Я дернул, и камень остался у меня в руке.
– Ничего не понимаю!
– Вы правда никогда не видели этого камня?
– Никогда.
– Странно!
– Что вы имеете в виду? Вы меня допрашиваете, как будто в чем-то обвиняете.
– Простите, но меня мучила одна нелепая мысль.
– Какая, позвольте спросить?
– Я вообразил, что это ожерелье принадлежит вам.
– Опять! Вы определенно думаете, что я торгую драгоценными камнями!
– Но эта вещь могла достаться вам по наследству.
– Если бы этот антиквариат принадлежал мне, я давно избавился бы от него.
– Даже если бы вам завещала его мать?
– В таком случае я передал бы его своей сестре. Я так и сделал с бриллиантами, переданными мне матерью. Мы решили, что драгоценности останутся у Арлетт. Их оценили, и я получил свою долю. Они мне не нужны, а Арлетт сможет их носить, когда выйдет замуж.
– Совершенно справедливо, – сказал Дутрлез, краснея.
Его всегда смущали разговоры о будущем браке мадемуазель Кальпренед.
– Но я точно знаю, – продолжал Жюльен, – что после моей матери не осталось ни одного опала. К тому же сейчас никто не носит на шее таких камней, а если они когда-либо и были в моде, то не у нас. Взгляните на оправу и скажите, видели ли вы что-нибудь подобное у парижских ювелиров?
– Она, по-видимому, старинная.
– Должно быть, она была сделана мастерами Дальнего Востока и ее украли из сокровищницы микадо[7]. Держу пари, что это ожерелье из какой-нибудь коллекции или музея. Я, в свою очередь, хочу спросить, как к вам попал этот камень?
Дутрлез испытал облегчение оттого, что напрасно подозревал молодого человека.
– Ну, любезный друг, – продолжал брат Арлетт, – по-видимому, это не тайна, раз вы показали мне свою находку. Где вы ее нашли?
– Это не совсем находка, – сказал Дутрлез с улыбкой, – это скорее трофей.
– Как