Островитянин. Томас О'Крихинь
можно сказать подобное.
Мастер завел себе обычай заходить в некоторые дома, где был хороший очаг, потому что его все время донимал холод. Когда хозяин, по обыкновению, возвращался с пляжа, он клал перед гостем треть жесткого желтого пирога. Тот опускал его на колено, разламывал пополам и принимался жевать без всякой приправы.
– Хороший соус – голод, – говаривал наставник.
Вскоре умерла трехногая женщина. Их дочь и сын все еще живут в этих краях.
Школа была закрыта еще какой-то срок, так что мы с Королем проводили время на охоте в холмах или на морском побережье.
Если во мне все еще теплилось желание побыть любимчиком, потому что я был самым последним из выводка, то у Короля в точности такое желание имелось потому, что он был самым старшим. И это позволяло нам делать все что душе угодно – ну, почти все.
Однажды утром он пришел ко мне пораньше.
– И подняло же тебя что-то в такую рань, – сказала ему моя мать.
– Иду на охоту, – ответил он. – День уж больно замечательный. Рвану до Кяун-Дув[57] и, может, поймаю с полдюжины кроликов. А где Томаc? Спит еще?
– Ну да, вот именно, – сказала она.
– Я здесь, старик, – отозвался я, различив его голос среди всех, что раздавались в доме.
– Бегом давай вставай, – заторопился он, – и пошли на охоту.
– Но у нас совсем нет приличного снаряжения для охоты.
– Есть, старик. Я принесу хорька.
– Но, боюсь, тебе его не дадут, – усомнился я.
– Я его стащу у дедушки, – сказал он.
Мама дала мне еды, и я не мешкая ее проглотил. С тем, что проглотить было непросто, отлично справилась моя славная жевательная мельница: кусок пирога из грубой желтой муки, какой насытил бы и лошадь; желтая ставрида и молоко напополам с водой.
Мы оба мигом выбежали вон. Король пристроил за пазухой хорька, еще у нас были две хорошие собаки, а у меня на плече лопата. Мы быстро направились к холмам. В поисках кроликов мы наткнулись на крольчатню (таким словом называют место, где собралось прилично кроликов разом и они там плотно набились. А словом «норка» обозначают такое место, где их всего по две или три штуки).
Король вынул хорька из-за пазухи, приладил к нему поводок и пустил в нору. Он поставил силки перед каждым входом в крольчатню, потому что в некоторых было до семи входов. Вскоре оттуда выскочил кролик. Но он быстро попался в силок и свалился, поскольку на конце силка была петля. Король вытащил кролика из петли и снова наладил силок. Не успел он все устроить, как выскочил новый кролик – из противоположного входа. Хорек не выходил из норы, покуда не выгнал к нам последнего кролика. Выбрался оттуда только тогда, когда больше ему не попалось ни единого.
Всего хорек выгнал из той норы семь больших жирных кроликов, и все они попались в силки. Затем мы перешли к следующему месту. Король запустил хорька в другую нору, и нам пришлось подождать какое-то время, прежде чем что-то показалось на поверхности. Наконец
Кяун-Дув (