Апельсиновое солнце. Кирилл Гайворонский
ночей».
Лев Николаевич обратил на нас взгляд и достал из-под подушки небольшой мешочек:
– Эй, молодой, подойди-ка ко мне.
Я подошёл к Толстому, он вручил мне мешочек.
– Это тебе за апельсинку, – сказал Лев Никоваевич с улыбкой.
– Спасибо больше, – отблагодарил я.
– Вот там окошко, – граф указал на окошко, откуда и поступал свет, – Можешь через него выйти. Спрыгнешь на сеновал. Только аккуратнее, там спит наша Маруся. Будь тише, не разбуди её. А коль разбудишь… У-у-у-у-у, поверь мне не стоит. Приземлись тихо и спокойно, и также тихо и спокойно пройди к ямщику. Он тебя отвезёт, куда тебе надо.
Я надел ремень, и уже отошёл от двух писателей к окошку, заслонив свет. Оно было открыто, и меня обдуло свежим ветерком. Я глянул вниз. Там спала девушка в красном крестьянском платье, прямо на сеновале. Она была малость полновата, но казалась недурна собой. Я высунул одну ногу, уже робея. Потом высунул вторую, и уже сидел на подоконнике, свесив ноги. Я начал целиться на сеновал. Страху было немало. Я резко дёрнулся, желая вернуться обратно, но у Бога, видимо, иные планы. Я свалился с подоконника и летел спиной вниз. Ничего нельзя сказать об этом чувстве, что заставляет человека попасть в положение – до и во время беды. Оно мимолётное. И пока я тут распинаюсь, я успел упасть. Вроде всё могло обойтись, и упал на сено, как мне казалось. Но потом моё тело тут же покатилось и упёрлось в мягкую, кожную подушку – это была Маруся. И возможно даже нет смысла говорить о том, что она проснулась. Я тут же стал мельтешить по сену, стараясь любыми силами встать на ноги. Когда Маруся встала, мне стало проще попасть на землю, и я, собственно, встал. Вот теперь я гляжу на эту девушку, эта девушка глядит на меня, я ожидаю беды, она мило улыбалась. А потом вдохнула воздуха и стала протяжно петь русско-девичьим голосом:
Когда жизнь у нас красива —
Радостно на душе, весело на душе!
Когда крепнет наша сила —
Радостно на душе, весело на душе!
Когда трактор в поле ходит —
Радостно на душе, весело на душе!
Она повторяла текст и продолжала петь, всё выше и выше брала ноты. И послышался вой волков. Маруся продолжила петь, вой смешался с её голосом. И снова страх меня охватил, когда я увидел стаи волков, выбежавших из лесных стен деревьев. Над кронами елей взметнулись стаи птиц. И звери неслись на меня, на меня одного, эти сотни серых силуэтов. Я, повернувшись, ринулся к ямщику, благо он был неподалёку. Я на скорости проверил карманы – мешочек с монетами на месте. И пока я нёсся, запнулся о камень, упал наземь, оборачиваться не стал, тут же вскочил на ноги, и, немного косясь, продолжил движение. И когда повозка была у моих ног, я совершил чуть-ли не акробатическое движение, чтобы в неё запрыгнуть, но споткнулся обо что-то и плашмя упал на дощатый пол повозки. Хорошо, что повозки. И не обратив внимания на боль, спохватился и сел на скамью ближе