Бедный попугай, или Юность Пилата. Трудный вторник. Роман-свасория. Юрий Вяземский
«Если бы ты, проказник, не добился своего, я бы пошла к местному претору и засадила тебя в тюрьму. За то насилие, которое ты собирался совершить надо мной. Но не совершил, подлец…»
Тут Вардий захихикал и задергался. Рабыня Юкунда стала массировать ему пятки, а он, по-видимому, боялся щекотки.
– И повторяю: порны, меретрики, заработчицы, уличные и трактирные девки – их было столько, сколько песков в Африке!.. Ха-ха… А когда его упрекали, некоторые удивленно, другие – насмешливо, иные – брезгливо, не только старшие и почтенные, но сверстники и друзья по амории – Макр, или Галлион, или Павел Эмилий: дескать, с голодухи – понятно, и все насыщаются, но обласканный вольноотпущенницами и юными римлянками, откормленный вдовушками и пресыщенный замужними матронами – зачем? с какой стати? с какого рожна?.. Хи-хи… Когда его так пытались усовестить, Кузнечик, как правило, отвечал чужими стихами. И из Горация вот эти любил декламировать:
Право, у женщины той, что блестит в жемчугах
и смарагдах
(Как ни любуйся, Керинф!), не бывают ведь бедра нежней,
Ноги стройней; у блудниц они часто бывают красивей.
Кроме того, свой товар без прикрас они носят; открыто,
Что на продажу идет, выставляют…
Хе-хе… А из Проперция часто цитировал:
Нет, только та, что гулять может вольно, отбросив
накидку,
И никаких сторожей нет при ней, – та мне мила;
Что не боится башмак замарать на Священной Дороге
И не заставит совсем ждать, коли к ней подойдешь.
Не завопит: «Боюсь! Вставай же скорей, умоляю:
Горе, сегодня ко мне муж из деревни придет!»
– Всё! Хватит! – вскричал Вардий и выпрыгнул с ложа. Срамные части своего обнаженного тела он и не подумал прикрыть.
Но велел рабыне переложить подушку и лег на спину так, чтобы оказаться ко мне лицом. Юкунда принялась массировать ему грудь. А Гней Эдий продолжал, уже не вздрагивая и не хихикая:
XIV. – Кузнечик лишь с первого взгляда казался хрупким и маленьким. На самом же деле роста был чуть ниже среднего. И тело у него было мускулистое, гибкое, хорошо развитое гимнастическими упражнениями. Он славился как неутомимый ходок пешком, был страстный охотник до плаванья в озерах и в море, уроки фехтования брал у Веяния – тогдашнего самого известного гладиатора.
Члены изящны мои, однако нимало не слабы;
Пусть мой вес невелик, жилисто тело мое.
Часто в забавах любви всю ночь проводил, а наутро
Снова к труду был готов, телом все так же могуч...
Он тогда очень гордился своим телом. И было чем гордиться, клянусь поясом Венеры!
Потом у него этот дар постепенно отобрали. Но тогда, в двадцать и в двадцать один год, в эпоху приапейства, на станции Венеры Паренс, Приап или сама Великая Матерь наделили его поистине сатировой силой. Сила эта, с одной стороны, доставляла ему и его купидонкам неиссякаемое наслаждение, но вместе с тем, как он мне однажды пожаловался,