Чаша. Татьяна Батурина

      Задыхаюсь в лебедином зове,

      В лебедовой плачу ли пыли?..

      Все мои бессонницы и зори

      Молодо, мерцательно прошли!

      Процвели, пропели, проструились,

      Промелькнули наперегонки,

      Даже ни на миг не повторились,

      Даже не видны из-под руки…

      Ах, душа!

      Пора уже привыкнуть:

      Навсегда сердечная страда,

      А пенять – что к зеркалу приникнуть

      И глядеть неведомо куда.

      Слова и чувства немудрящие

      Едины в сложном и простом:

      Уста, за всё благодарящие,

      Благословляются Христом.

      О, Русь, услада ранних чтений

      И поздних сказов о былом!

      И ночь твоя вражбу видений

      Заспит Архангельским крылом,

      И день молитовку-берéжу

      Внесёт с поклоном, по-людски,

      Чтобы душа, рассудок нежа,

      Творила радость из тоски.

      О, Русь, старательница воли!

      Во всех эпохах и краях

      Прилежно тянешь Божий шлях –

      Дай силы, Господи, дай боли…

      Рак свистнул после дождичка в четверг,

      Макар угнал телят в степные нети,

      А кесарю Гороху печенег

      Прислал в подарок кожаные плети.

      Горох не кликнул дюжих молодцов,

      А сам опялил вражии обновки

      О сёдла репяные от отцов,

      О плёточки гороховой сноровки.

      – Что ж, кожи изобильны, да не те,

      Не перебить им добрый русский обух!

      И Русь не тётка при чужом кнуте,

      Хоть и вещуют ей про вечный óтдух[2]…

      Смерть хороша, когда она во срок,

      Когда душа смирится перед Богом,

      А Русь ещё молоденький горох, –

      Таким мудрёным изъяснялся слогом

      Горох, виясь гороховой брадой

      Перед послами в шапках длиннорогих.

      Они кивали: очень молодой…

      Он трепетал: обуем бесоногих…

      Страна-самобранка, а попросту старая Русь,

      Ещё не однажды на лик твой блаженный воззрюсь –

      Узнать ли, понять…

      Легче воду набрать в решето,

      А Книгу российских времён не осилит никто.

      Заветная Книга на Небе лежит, на земле,

      Страниц в ней – народ о таком и не знает числе!

      Узоры стихир проплетает лазорев цветок,

      И райские птицы земной здесь находят шесток.

      Но сбудется: Книгу отыщет добрéц-молодéц,

      Раскроются створы жемчужные, словно