Все меняется. Элизабет Джейн Говард
у него не нашлось, чаевые получились довольно крупными. Но не пропали зря: дети были совершенно очарованы.
А в остальном отдых вышел так себе. Часто шли дожди, больная нога Арчи ныла сильнее обычного, трейлер оказался не самым подходящим местом, чтобы просиживать в нем часами. Но когда наконец выглядывало солнце, дети с упоением играли на берегу, в озерцах морской воды среди камней и песка: каждый облюбовал себе свое озерцо, и оба часами радостно плескались в них и ловили креветок.
Арчи и Клэри ходили на пляж по очереди: пока один был с детьми, другой наводил порядок в трейлере, пытался хоть как-нибудь просушить их запас полотенец, чтобы хватило детям, бегал за покупками и готовил еду для пикников. Однажды, когда Берти пожаловался, что у него царапучий сандвич, Гарриет напустилась на него:
– А какой еще он должен быть? Думаешь, почему он называется «санд-вич»?[2]
– В Англии они не царапаются, – Берти чуть не плакал.
Клэри взяла его за облепленную песком лапку, дочиста вытерла ее, а потом стряхнула песок с его багета.
– В Англии была пребольшущая война, и миссис Беррелл в школе говорила про всякий дефицит. Вот и песок тоже был в дефиците, дуралей.
– Я не дуралей. А ты противная.
– Не противнее тебя.
Они сердито уставились друг на друга.
Арчи разразился громкими притворными рыданиями.
– За что мне достались сразу двое противных детей? Это ты виновата! – он возмущенно уставился на Клэри, которая сразу подхватила игру.
– Нет, ты! Я нисколько не противная, значит, дело в тебе, – и она тоже разрыдалась.
Гарриет обняла отца обеими руками.
– Не плачь, папа! Ты совсем не противный, и мама тоже, – она протянула руку, чтобы утешить и мать. – На самом деле вы любите друг друга. А сейчас только Берти расстраиваете. От ваших ссор все сразу портится.
Арчи послал Клэри воздушный поцелуй.
– Я ужасно виноват, дорогая. Я не нарочно.
– Да ладно, ничего. И ты меня извини. – И увидев, что дети наблюдают за ними удовлетворенно и с облегчением, она добавила: – И вы, Гарриет и Берти, тоже любите друг друга, правильно?
После паузы Гарриет ответила:
– Более-менее. – Потом посмотрела на встревоженное, красное, зареванное личико Берти и смягчилась: – Я по правде тебя вообще-то люблю, – сказала она. – Почти всегда.
Арчи подхватил:
– Вот и обними его.
Так она и сделала и сказала:
– Обняла, хоть от него противно пахнет сардинами. Ты же знаешь, как я их терпеть не могу.
Берти, заметно оживившись, заявил:
– Хочу яйцо, крутое, а не на сандвиче.
Такие сцены разыгрывались еще несколько раз – в основном когда шел дождь и детям надоедало сидеть в трейлере с головоломками и книжками.
С точки зрения Арчи и Клэри, хуже всего были вечера. Иногда они ходили куда-нибудь поужинать, но уже к девяти Гарриет и Берти, уставшие от купания, дележки лужиц
От sand – песок (прим. пер.).