Параметры поиска. Исаак Ландауэр
не увлекайся, что тут особенного: бельмы залил с утра и день свободен.
– Предположим. Но посмотри с другой стороны. Здесь, на свежем воздухе, натуральной пище и последний алкаш запросто протянет лет так до пятидесяти. То есть начни он пить, скажем, в тринадцать, выходит почти сорок лет первосортного удовольствия, а на другой чаше весов – лишние пара десятков годов, из которых половина старческое прозябание. Красавица-жена, умные дети, которыми можно гордиться, благоустроенный дом – это всё не про него, так уж судьба распорядилась. И не умнее ли в таком случае прожить яркую, хотя и чуть более короткую жизнь, чем коротать бесконечные дни перед телевизором, наблюдая, как твоя старуха закатывает банки с огурцами для прожорливых внуков? Опять же какой силы эмоции: каждое утро в прямом смысле возрождаться с первым стаканом, который насильно впихиваешь в себя наперекор рвотным позывам, и это ещё в случае, если стакан такой есть. Эти несколько минут, когда боль и депрессия переходят в восторг, и уже маячит впереди целый день, без забот и размышлений, наполненный лишь радостью и весельем, пусть бы и пришлось иногда малость поработать. Какие тут женщины, тщеславие и прочая белиберда, они ведь по-настоящему счастливы. Мне последнее время кажется, что я их будто бы развращаю, забиваю голову чем-то совершенно лишним, ненужным, в то время как они уже достигли той самой гармонии, которая мне ещё даже не мерещилась.
– Иногда ты как ребёнок, честное слово, – похрустывая тортом, улыбался Николай. – Чего уж там, давай сразу по вене тогда или лучше дуй в Бирму до скончания века на берегу моря опиум курить: такая нирвана, что никакой бог не страшен, а о смерти вообще думать забудешь. У вас, новоявленных интеллектуалов, всё одно: начнёте с самопознания, а кончить норовите овощем под пальмой в гамаке. Зато уж точно как положено: никаких страстей и ежедневное истязание плоти наркотиками всех мастей, неровен час, словив передоз, по правую руку от Будды и сядешь в ихнем пантеоне, чего же ещё желать.
– Я тебе уже говорил, что ты на удивление примитивен? – перенимал Андрей шутливый тон собеседника.
– Не-од-но-крат-но, – изображая на лице отчаянную умственную деятельность, по слогам ответил Николай. – Но всяко поумнее твоих завзятых корешей. На кой ляд тогда вообще изобретать велосипед, давай смастырим здесь статую Диониса из подручных материалов, или я где в запасниках раздобуду Ильича на переделку, шляпу соломенную на плешь и выйдет чистый грек, тем более кто из местных их вживую-то видел, и ну давай хороводы водить и песни горланить. А назовем себя ЖОПА, то есть Жизнерадостное Общество Почитателей Адониса.
– Ты же сказал Диониса, – рассмеялся Андрей.
– Да кто их тут разберет, зато благозвучия хоть отбавляй. Десять заповедей тоже придумаем: умеренное пьянство, распутство только по взаимному согласию, чревоугодие, миролюбие, прелюбодеяние минимум раз в день… нет, пожалуй, хватит и пяти. Жертвоприношения обязательно, пение в голом виде псалмов и, конечно, полигамия, иначе для чего всё затевалось. Тебя сделаем верховным жрецом