Параметры поиска. Исаак Ландауэр
нечто, способного ответить на сокровенные вопросы бытия. Андрей отчётливо понимал, что тот не верит ни единому его слову, но причину видел лишь в одном: оставалось до сих пор неясным – верил ли он себе сам. Часто наедине с собой он начинал сомневаться в том, что привело его сюда. Не признания ли и славы предвестника нового учения в глубине души искал он, отправляясь в эту глушь; только ли жажда познания двигала им, когда вчерашний прожигатель жизни добровольно отказался от всех благ провинциального мира? Останется ли он также уверен в своей правоте, если и спустя десять лет будет прозябать в одиночестве, развлекая себя лишь редкими беседами с местными пьяницами? Стоит ли, быть может, единственная, неповторимая жизнь самоубийственной попытки найти абсолютное знание? И если ему против воли лестно внимание Николая, то поиск ли истины на самом деле погнал его в эту дыру, так ли бесспорно чисты его порывы, и где лежит эталон такой чистоты. Страшно было именно то, что он давно знал ответы на все эти вопросы, знал ещё в тот момент, когда первая дикая мысль родилась в его, казалось, обезумевшей голове. Проклятие этого знания неустанно преследовало его, напоминая о слабости, которую он никак не мог побороть. Силы, что с лихвой хватало переживать тоскливое одиночество добровольного затворника, оказывалось до смешного мало, когда требовалось переломить в себе отвратительное, гнусное, растлевающее желание – неистребимую жажду признания. Ни на йоту не придвинувшись к тому, зачем приехал сюда, он, тем не менее, уже знал, что никакие муки плоти, ограничения, посты, наказания и даже страх неминуемой гибели не способны победить этот обитающий в самых низких уголках души сильнейший из инстинктов, величайший из грехов, венец человеческой природы – тщеславие.
Врачеватели душевных болезней считают, что признать недуг – значит, сделать первый шаг на пути к выздоровлению. Так, по крайней мере, уверяет официальная наука, которой они поклоняются, негласно рекомендуя страждущим костоправов и гомеопатов. Всюду мифы и лицемерие, но иллюзия есть основа любого общества, по сути, оно и создаётся во имя добровольного коллективного оболванивания. Стремление жить рядом с себе подобными сродни бессознательному детскому страху одиночества, но раствориться в толпе действительно приятнее, нежели торчать одиноким деревом посреди бескрайней равнины. Внутри косяка рыб выживают те, кому быстрее других удаётся пробиться в центр, сделаться частью единого организма, готового пожертвовать наименее предприимчивым внешним слоем ради сохранения умелого большинства. Стандартизация в истинном смысле этого слова появилась лишь недавно, когда окончательно регламентированной стала сама человеческая жизнь. Андрей знал, что положение его, хотя отчасти и уникальное, всё же, с точки зрения наличествующих приоритетов и норм, вполне предсказуемое. Нормальное желание повелевать если не телами, то хотя бы умами или допотопными умишками спившихся деревенских обывателей, стремление выделиться, утвердиться на ниве весьма, как