О, этот вьюноша летучий!. Василий П. Аксенов
телохранители. Есть у вас кандидатуры?
– Есть «Англичанин Вася», – сказал Кириллов. – Вы знаете, он уцелел тогда летом, финны отпоили его молоком, он участвовал в декабрьских боях, но…
Горизонтов съехал по водосточной трубе на улицу, вспрыгнул на подножку бегущего мимо лихача, сдавил пассажира.
– Одно слово, и убью!
– Что за дурацкие манеры, мистер Хэмфри, – поморщился пассажир.
– Ванька! Князь! – счастливо захохотал Горизонтов.
– Я не князь и не Ванька, а негоциант Теодор Филипп Пищиков…
– …кажется, он попался в засаду в доме Бергов, – продолжал Кириллов.
– Бергов нужно выручать любыми средствами, – сказал Красин, – что касается «Струны»…
– Я надеюсь выручить «Струну» легальным путем, – сказал Кириллов. – Врачи находят у нее сильное нервное истощение.
Несколько секунд Красин молчал, склонив голову, потом продолжил с той же напористой интонацией:
– Относительно акций против «Черной сотни». Ленин и другие цекисты считают, что надо нагнать на них страху и показать, что мы не только живы, но и сильны…
В кабинет вдруг стремительно вошел бледный юноша с рукой на перевязи. Все вскочили.
– Павел Берг?!!
– Павел вчера умер в тюрьме, я его брат Николай…
…
В кабинете было уже совсем темно, когда Красин и Берг закончили беседу. Николай встал и отошел к окну.
– Эту чугунную задницу можно только взорвать, я это понял. Я ухожу в революцию. Что вы скажете, Леонид Борисович?
– Это дело личной совести каждого, – сказал Красин.
– Поворота нет, – прошептал Николай.
в то утро за углом в лицо ударил ветер и первый снег с далеких перевалов заставил вздрогнуть ощутить смещенье пластов той наледи тех времени пластов и рокот трактора и хриплые приветы ребят из «бауманки» тех регбистов которые проездом буксовали а ты тогда спешил на самолет но длинный ряд в снегу застрявших «мазов» тебя смущал и ты бегом пустился пока ее лицо в ушанке не увидел ее лицо
Негоциант Пищиков ввел Виктора в комнату, где навстречу им поднялись четверо молодых людей.
– Здравствуйте, «Англичанин», – сказал хозяин, высокий юноша, и протянул руку. – Я Мазурин. Это – Беленцов, Туулик, Карятников.
Комната была самой заурядной, с иконами в углу, с лампой над столом, но на столе лежал разобранный браунинг, а со стены смотрели фотоснимки двух юношей с характерным крамольным прищуром.
– Узнаете? – спросил Мазурин. – Это мои друзья Сазонов и Каляев. Царствие им небесное! – Он быстро перекрестился в угол.
– Креститесь, Мазурин? – удивился Виктор.
– Верую, но это никого не касается. Давайте к делу. Мы, максималисты, вышли из партии социалистов-революционеров. Наше руководство разложилось, играет в парламентские кошки-мышки, а мы бойкотируем Думу, как и вы, большевики, и готовимся к новым боям…
– Простите, но при чем тут?.. – Виктор показал глазами на «князя».
Мазурин усмехнулся.
– Мистер