Беспризорники России. Валентин Солоухин
и вступить в бой. В большинстве случаев бывало, что гибли ожидавшие.
Не хватало у верующих времени, чтобы у каждого было чем защититься, не хватило жестокости, чтобы уничтожить предателей у границ, которые перед нападением врага зажгли костры у воинских расположений, складов с боеприпасами, горюче-смазочными материалами, у аэродромов. Фашисты не только использовали фактор неожиданного нападения. Они выбрали и время, когда с воздуха видны обозначенные цели. А «пролетарии всех стран» уже хлебнули славы победителей, и за два часа перед нападением им зачитали обращение – приказ самого фюрера: «Солдат! У тебя нет сердца, нервов, убей русского, убей советского!..» Убей – и всё тут… в первую очередь – русского. И легли в первую очередь невинные души людей в приграничных селах и городах, – русинов, белорусов… Убей!..» – И распростёртая, благословляющая длань фюрера. – Ты – зверь, скот, у тебя нет сердца, мозгов, нет детей, семьи, ты в броне!.. И советский пролетарий пятился, отступал, в отчаянии вспоминал, что оружие пролетариата – булыжник, хватал и бросал в стальное чудовище, швырял в небо, в бомбовозы…
– Ух, сколько же их! – шептал Вовка. – Смотри, они в развалинах залегают с пулемётами… и за теми, что на поле едут, вон сколько их показалось!.. А Казачий Пост горит, на главном доме крышу снесло… и никто не стреляет… А что, если немцы зайдут сюда?!
От этой мысли у ребят зашевелились на голове волосы: «А что, если зайдут?!» – Они посмотрели на приоткрытую ляду погреба.
– Наши не стреляют, – сказал Вовка, – они уже подошли к оврагу. А наши не стреляют… Раньше их к оврагу не подпускали. Вот, если сейчас врежут!..
Вовка вылез из-под корыта. А там, на поле, первая разношерстная цепь наступавших подошла к самому оврагу и начала скатываться, исчезать на глазах, словно в преисподнюю.
– Ты мне в нос свою «керосиновую» руку не пихай! – раздражённо заявил брат и отодвинулся от Валерки: Он нервничал, с Казачьего Поста не стреляли.
После того, как скрылась в овраге первая цепь наступавших, румыны прибавили резвости, что-то завопили, на поле среди румын взметнулись огненные фонтаны, – один, другой, откуда-то издалека прилетели приглушённые выстрелы орудий – и всё. На тех, которые упали после разрывов снарядов, никто из наступавших не обращал внимания. И цепи скатывались в овраг, и уже не цепи, а как чёрные муравьи, появились, перебравшись через овраг, на другой стороне. Так, врассыпную, они приближались к стенам старой Казачьей крепости.
– Ну, сейчас… ну, сейчас, – шептали братья, – так сыпанут, так ударят!..
Молчал Казачий Пост.
Немцы на своих мотоциклах с колясками стояли перед оврагом и эти, засевшие с пулемётами в полуразрушенном доме, тоже не стреляли.
И чтобы не думать о гибели защитников крепости, Валерка заговорил:
– А куда делись Ванёк с Колькой, как ты думаешь?.. Ушли, наверное, вместе с бойцами.
– Ушли, конечно, – сказал Вовка. –