Иновидцы. Наталия Рай
боялась, что не сдержит слова, данного себе самой: ждать ещё целый год было невыносимо.
А теперь, когда Маша вошла в их круг, видеть у кого-то ребёнка и стерпеть ожидание вряд ли получится. Когда женщины вернулись, глаза Инны, и так темно-карие, почти чёрные, стали вообще бездонными и вся она как-то сияла. Инна присела возле Виктора, прислонилась к его плечу. Смотреть на них было даже страшно: не приведи Господь, сделаешь что-то не то… Вне всякого сомнения, даже всё прощающий Бог тут мог бы не простить. Не смог бы простить.
Все как-то притихли.
– Ребятки, – сказал – а ведь надо Гале позвонить, предупредить, что мы будем в девять.
– Давайте, может, сначала я сговорюсь с шефом?
Славик договорился.
– Звони, Паш, Гале.
Галя если и удивилась, то ничем этого не высказала. И на поездку согласилась, обрадовалась – сразу за двоих. Но предложила сообразить, какую еду брать.
– Галь, ты не волнуйся, возьмём, что у кого есть. За тобой, главное, квас, да побольше. На шесть человек на весь день. Пекло пока никто не отменял. А всё остальное обеспечим сами. Завтра жди.
***
Добрались они на место отдыха как нельзя лучше. А на их месте уже расположились двое. Славик и Паша переглянулись, молча решая, что делать и как быть. Присоединить их к компании или вежливо попросить с насиженного друзьями места? Но, с другой стороны, случайностей ведь не существует. Значит, поговорим.
– Ребятки, – без Павла и вода не освятится: он уже успел вступить в контакт с неожиданными «захватчиками»! – это завсегда было наше место, так что нам хотелось бы, чтобы вы нас приняли к костру. Вместе нам будет веселее.
– Мы не против. – Двое просто растерялись от неожиданного поворота, потому что в подобном случае их было положено изгнать. И вновь прибывшие сделали бы это без труда, если принять во внимание резкое неравенство сил.
– Поехали знакомиться.
– Я – Саша, это – Лена. – Парень потихоньку переводил дух, потому что приехавшие оказались на удивление миролюбивы. Паша представил своих попутчиков, пока не дошёл до себя.
– А я – тёзка апостола Павел.
– Весёлые вы апостолы! – впервые заговорила Лена.
– А как же! Нос повесить может каждый, но смеяться, когда плохо, может далеко не каждый! – представить Павла в состоянии печали, повесившим нос, представить было труднее, чем летящего человека. – А мы смеёмся, даже когда плохо. Но сейчас нам хорошо, а потому смеяться будем все и дружно.
Смеялись и правда дружно. Всё делали дружно: вытаскивали припасы, опустошали сумки, разводили костёр, отыскивали брёвна, которые должны были стать скамейками, чтобы все смогли сесть в круг, готовили стол. Даже Денис радостно агукал, наблюдая весёлую суматоху, какой ему ещё ни разу, надо думать, не приходилось видеть. Маша самой себе удивлялась: никогда за собой никакого авантюризма не замечала, с людьми всегда сходилась трудно, а среди этих людей, о чьём существовании ещё вчера не подозревала, ей