Апрель в Белграде. Алена Викторовна Остроухова
он говорит. – Втягиваешь живот, втягиваешь диафрагму, и звук тоже втягиваешь, и получается то, что получается, – последнее он говорил в свои руки, которыми вытирал лицо. – Хотя ты пока животом и не поешь… – выдыхает он и садится в свою позу на банкетку, наклонившись с локтями на коленях.
Она научилась не смотреть ему в глаза, когда он смотрел исподлобья, и научилась выглядеть глупо перед ним в любой ситуации. И молчать после его монолога тоже не вариант, но она молчит. Если подумать, она ничему еще не училась. Она ведет себя так, как есть. Прости, но оно так и есть.
День назад она боялась, что не умеет петь. И это близко к правде.
Сейчас она должна бояться сильнее, ведь Травкин ясно дал понять, что ей учиться и учиться. Проблема другая. Живот неприятно тянуло. Знаете, как укачало. И не в машине, а точно где-то в черном океане. И точно без волн. Просто противно. Живот, живот, она думала о животе, положив на него руку. Неосознанно: перед ним она бы ни за что не раскисла, не заплакала и не стала жаловаться. Это потом Насте можно мозги выносить.
Но тут неосознанно.
– Ларина.
А ей надо было подумать прямо сейчас. Отвести взгляд, сглотнуть и подумать. Не о Травкине, конечно. Пожалуйста, Ален, не о Травкине. Ты себя и так убиваешь, куда больше. Тебе даже не страшно, ты просто молчишь, посмотри на себя. Ты просто готова блевать и даже не думаешь об этом. Не спрашиваешь себя об этом. Что ты съела утром? Что ты съела минуту назад? Свои внутренности.
– Ларина, прием.
Голоса она все-таки слышала. Он прав.
– Ален.
И его голос не произносил ее имени.
– Ал-е-е-е-н, – хрипло простонала подруга, драматично протянув руку к Алене. Она поворачивает к Насте голову, как ни в чем не бывало.
– Да?
– Я спросила, как было на репетиции.
Реснички непонимающе хлопают, будто бы Алена не расслышала. Но в Настиной квартире они одни, а на кухне тихо работал телевизор. Причины, по которой бы Алена не услышала в метре сидящую Настю – нет.
И потом Алена вспоминает, что значит слово «репетиция».
– А-а-а, – тянет она, будто бы не думала о репетиции все это время. – Нормально было.
Ну охренеть ответила. Настя устало выгибает бровь и демонстративно смотрит в экран своего ноутбука, за которым Ларина пришла посидеть и поделать презентацию по биологии. Ее пальцы застыли на клавиатуре.
– Я делаю презентацию, – отвечает с усмешкой Алена, прежде чем Настя что-то спросит.
– Ты уже минуту смотришь на пустой слайд.
– Ну, я думаю, что тут писать.
– Надумала?
– Ну, ты видишь, он пустой? Как бы нет.
– Как бы, знаешь, что я вижу, – с напрягом в голосе говорит Настя, брякнувшись на живот на мягкой постели и потянувшись рукой к мышке. Алена даже понять не успела, что надо ее останавливать. Достаточно одного клика, чтобы вернуться на предыдущий слайд. – «Органы центральной нервной системы связаны с репетицией завтра в 13:45»
– Что?
Аленины руки в панике отбирают мышку и отодвигают ноутбук в свою сторону, чтобы