Абориген. Дима Григ
просто необходимо…Оправдываюсь? Да, твою мать, оправдываюсь. Что? и по оправдываться нельзя? Может мне нужно выйти на улицу. Может это, как глоток эликсира здоровья для меня. Я не виноват, что человек скорее предпочтёт умереть со своим памятником, нежели с родными. Это у нас в генах. Мы сами их построили. Я должен решиться. Либо сейчас, либо легче сдохнуть. На самом деле, это даже не столь про литературу. Я просто хочу выйти на дорогу. Пусть даже не получится великого. Просто выйти. Керуак вышел, чтобы найти новое слово, новую Америку, Буковски вышел на дорогу, чтобы выжить, я же выйду просто так. Просто хочу выйти. Сука, Марк, либо сейчас, либо вон с подоконника! Трусость оставь на потом!
Я аккуратно высунулся из-под одеяла. Окинул ночную комнату взором. Энергия влилась в ноги. Я, как можно тише, нацепил первые попавшиеся шмотки. Поцеловал Алису. Ещё раз. Подошёл к Еве. Она до сих пор сопела. Такая маленькая и такая хорошая. Я провёл пальцами по её пяточке. Она отдернула ногу. Я поцеловал её в ляжку, в плечо. Запечатлил напоследок её миловидное личико, белокурые кудри.
– Папа скоро вернётся, – сказал я тише шёпота.
Я взял паспорт. Нацепил ботинки, кепку. Признаюсь, ели держал слёзы в кулаках. Последний раз посмотрел глазами на спящих. И вышел, закрыв за собою дверь.
Глава 3
Я смотрел на себя в зеркало, расположенное в лифте. Внешность менялась на глазах. Зеркало отражало молодые очертания. В животе бурлило, как никогда, и даже это отражалось. Я переставал казаться самому себе высохшим гнилым яблоком. Ублюдочность цеплялась за верхние этажи. Та минута, что я спускался в лифте, отличалась некой магичностью. Словно беглый переход в новый мир, раскинувшийся на другом конце Галактики. Своего рода телепорт. Вот двери лифта распахнутся, и я ступлю на никем невиданную землю. Может первый шаг для меня станет последним. Оно и не важно. Главное, телепорт запущен. А я всё-таки неплох собой, скажу я вам!
На улице стояла чудесная погодка. Пробуждение дня сквозило в ржавых качелях, сто раз перекрашенных скамьях. Песок в песочницах затвердевел от будоражащего утреннего холодка. Восходящие солнце оставляло на тротуарах тени многоэтажек. Тёплые лучи ещё не совсем успело выйти из горизонта, и, потому небо разрисовалось в розовых красках, у краёв виднелось что-то напоминающее молочный шоколад. Так выглядит небесный пейзаж лишь в последние дни лета, и никак иначе. Это время года всегда легко отличить: утренний воздух пробуждает мурашки, нос дышит влагой так, что чувствуется роса, скользящая по скату травинок.
Я моментально вздохнул. Ощутилась свобода. Нет! Не это дурное слово. Другое, которого я не знаю, но оно точное есть, или, когда-нибудь появится. Непонятное чувство, сходное со словом «охренеть». Я взбодрился по щелчку, будто и не было прошлой ночи. Прикурил сигарету. И дым ложился как-то не так. Он как будто карабкался по ступенькам вверх, к самому Олимпу. Я слышал треск «Джарума». Большего мне не надо. Последний раз взглянул на своё окно, помахал рукой и отправился.