Счастливые сестры Тосканы. Лори Нельсон Спилман
что нам следует объясниться, но все откладывала, откладывала… И вот пожалуйста, дотянула до последнего. Надо хотя бы с ним попрощаться. Пока наше такси едет в аэропорт и Люси занята своими ногтями, я обдумываю, как лучше поступить. Может, послать эсэмэску? Написать, что люблю его и буду скучать. Но в последнее время все так усложнилось. Теперь Мэтт начнет искать скрытый подтекст, может все не так истолковать. Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я вожу его за нос.
И я набираю сообщение:
Увидимся через десять дней. Береги себя.
Ответ, как всегда, приходит мгновенно:
Горжусь тобой, Эмми. Если что, всегда можешь на меня рассчитывать. Кстати, а где моя толстовка?
О господи! Я ведь так и не вернула Мэтту толстовку, которую он одолжил мне в тот вечер, когда Дария устраивала у себя собрание Клуба книголюбов.
Извини. Она висит у меня в шкафу. Можешь забрать ее: Кармелла поживет у меня, пока я в отъезде. Только не входи без стука, напугаешь ее.
Я уже собираюсь отключить телефон, когда приходит еще одна эсэмска:
Мы можем серьезно поговорить, когда ты вернешься? Пожалуйста.
У меня сводит живот. Я делаю глубокий вдох.
Конечно.
Я забрасываю телефон в сумочку и уже хочу ее защелкнуть, как вдруг какой-то предмет на дне бросается мне в глаза. Я замираю. Волоски на руках встают дыбом. Не может быть!
Он холодный и размером с серебряный доллар. По кругу надпись: «Святой Христофор, защити нас». Бронзовый медальон, который когда-то принадлежал нашей маме.
Многие годы этот медальон был для Дарии самой ценной вещью. Отец подарил его старшей дочери на первое причастие.
– Святой Христофор – покровитель путешественников, – сказал тогда папа. – Твоя мама хотела бы, чтобы этот медальон перешел к тебе.
И вот теперь Дария передала его мне. Она, наверное, постеснялась вручить его мне лично и решила тайком подбросить в сумку.
Я с тихим стоном выуживаю талисман из сумки и прижимаю его к груди. Становится так спокойно на душе. Теперь меня оберегают святой Христофор… и память моей мамы… и любовь сестры.
Люси перестает дуть на ногти и, склонив голову набок, смотрит на меня:
– Господи, Эм, что с тобой? Оргазм, что ли, испытала?
Как мы и договаривались, тетя Поппи ждет нас у стойки авиакомпании «Дельта».
В последний раз мы виделись десять лет назад, но я узнаю ее с первого взгляда. Вообще-то, Поппи трудно не заметить – на ней ярко-зеленые слаксы, блейзер в стиле пэчворк и круглые очки в половину лица.
– Ну чем не Элтон Джон, – бурчит себе под нос Люси.
Тетя машет нам сразу обеими руками. Рядом с ней стоят два чемодана на колесиках, оба в фиолетовых, красных и желтых пятнах, как будто кто-то – может быть, и сама Поппи – взял кисти, окунул их в краску и забрызгал идеально белую поверхность.
– Солнце мое! – Тетя трусцой бежит в нашу сторону, у нее блестящий коралловый маникюр в тон губной помаде. – В жизни ты еще прекраснее!
Хотелось бы мне суметь разозлиться на женщину,