Брат мой названый. Владимир Смирнов
заслужил в классе репутацию ботаника?
– Не совсем. Я же плаваю… плавал, сил хватает. А на физкультуре здесь слабенькая по нашим меркам гимнастика – чуть ли не с первого урока всё стало даже не то что получаться – первый в классе. В мелких потасовках тоже никому не уступал. Ну и остальное тоже…
– И к Новому году…
– И к Рождеству был в твёрдых середнячках, а сейчас чуть ли не похвальный лист светит. С почерком понемногу наладилось. Да ещё и репетиторством немного подрабатываю. Так что мне здесь вовсе даже не скучно.
– Эк, и правильный же ты… Может, останешься?
– А ты что, за мной сюда прибыл? Знаешь, как вернуться?
В его голосе сразу прорезается уже знакомая мне смесь тоски с надеждой.
– Да нет, если бы я знал…
Молчим. Снизу слышится лязг кастрюль. Ника выходит.
Я пытаюсь осмыслить его рассказ. Какой-то слишком идеальный паренёк, таких не бывает. Но с другой стороны – а что ему ещё делать? Надо же в этом мире как-то устраиваться. Он тут никому не нужен. Я, впрочем, тоже. И пробиться в его возрасте можно только через гимназию, что он и делает. Мне проще. Работу какую-никакую найти можно. Осмотрюсь – а дальше что получится. Впрочем, в веке двадцать первом у меня амбиций хватало, почему бы им не проявиться в девятнадцатом? Правда, образования нет… Вернее диплома здешнего. Да и документов. Ладно, увидим.
Ника возвращается. Всё утряслось. На неделю мне находится место в чулане. Мы спускаемся вниз. Хозяйкой оказывается немолодая уже Лукерья Матвеевна, вдова капитана буксира. Документов не спрашивает – то ли молодому квартиранту своему очень доверяет, то ли посчитала неделю не сроком.
Ужинаем. Ника садится за свои учебники. А у меня на дальнейшие разговоры сил совершенно нет. Да и какие силы? Почти бессонная прошлая ночь, начавшаяся в двадцать первом веке и окончившаяся в девятнадцатом. День, через край полный впечатлений. Я отправляюсь в чулан. Вспоминаю мысль Ники в конце его первого вечера, соглашаюсь, что действительно славно было бы проснуться дома, и с таковой надеждой проваливаюсь в сон.
Глава 7
Как писали в старых романах, ночь прошла без сновидений. Открыв глаза, вижу низкий деревянный потолок. Вспоминаю, где я да что, сетую немного, что обратного хода не случилось. Но совсем немного, поскольку этот мир мне весьма таки интересен. По крайней мере, пока. Загадывать же на будущее смысла нет никакого. Когда вернусь (вернёмся?), вернёмся ли вообще – кто это сейчас знает… И что всё-таки произошло?
Перебираю вчерашний день с захватом позавчерашнего вечера. Камни, ночь, утро, Ника. Интересно, почему битлы? Даже для меня это история. Мой отец или Никин дед – было бы понятно, музыка их поколения, хотя и малодоступная тогда. Я за музыкальной модой лет десять как перестал следить, в плеер закидываю по настроению что захочется здесь и сейчас вплоть до Баха, да и беру его разве что куда в дорогу, в городе он только мешает. А в четырнадцать, помню по одноклассникам, все слушают одно и то же. Битловский ренессанс? Вневременная классика, которую нельзя