Брат мой названый. Владимир Смирнов
наследник нужен. Кутит, наверное, сейчас от радости напропалую…
– Что ты, как можно! Кузьма Евстафьевич старообрядец, у них это строго.
– А-а… Ну у них семьи большие, так что на одном не остановится.
– Хозяин – барин…
Сворачиваю за угол. Навстречу попадается вполне респектабельный купеческого вида господин моих лет или несколько младше, по виду из тех, кто чаще сидит в пролётке, чем ходит пешком. На лице его вполне заметна некая радость, хотя и маскируемая внешней серьёзностью.
Не будучи знакомыми, мы просто расходимся, как обычные прохожие, каковыми, впрочем, и являемся. Вдруг сзади раздаётся:
– Кузьма Евстафьевич, здравствуйте и примите наши поздравления с первенцем!
– Спасибо, Василий Егорович, и вам, господа, доброго здоровья…
Видимо, это и есть Лапёнов.
Эта совершенно случайная встреча меня, что называется, цепляет. Имя и отчество мне не говорят ровным счётом ничего, но фамилия кажется не то что знакомой, но где-то встречалась раньше. С чем же она связана… Так ничего и не сообразив, двигаюсь дальше. Не останавливаясь, мимо училища по Конюшенной выхожу на Мологскую и, сделав таким образом петлю, выхожу на бульвар, по нему мимо стильно-деревянного ресторана, о весёлой репутации которого уже успел услышать, иду к себе (к себе!) на Казанский.
Как-то вечером Ника вспоминает о пачке денег в моей сумке. Решаем в ней разобраться. Сразу откладываем в сторону все купюры, датированные двадцатым веком. И остаётся только шесть рублёвых бумажек. Даже трёшки-пятёрки – и те пятого года. Видимо, только рубли с нынешних пор не менялись. Но все они какие-то слишком новенькие, будто из типографии.
Ника берёт одну бумажку, внимательно рассматривает. Потом перебирает остальные.
– Конечно, настоящие, но…
– Что но?
– Помнишь, кино было. Герой из наших девяностых в шестидесятые попадает и там покупает золотые украшения. Он ещё в продавщицу ювелирного магазина втрескался…
Видел я этот фильм. Легко у него всё там получалось. Туда-сюда когда хочешь, и всего-то на три десятка лет назад. Ему бы наши проблемы. Однако словечко у паренька проскочило… Придётся стать Александром Павловичем:
– Не втрескался, а влюбился. Много ты в этом понимаешь!
– Ну, хорошо, влюбился.
– Вот именно. Так что?
– А то, что милиция обратила внимание на человека, скупающего золото, и деньги отправили на экспертизу.
– Ну да, деньги оказались настоящими, но такие серии в обращение в тот год ещё не выпускались. Хочешь сказать, что здесь что-то в этом роде? Но ведь ты не банковский клерк. Что ты можешь знать?
– Да кое-что знаю. Понимаешь, я учусь в одном классе с Бартошевским, а его отец как раз в банке работает. Они и живут неподалёку, на набережной, в казённой квартире. Мы часто вместе идём домой и немного подружились.
– Он знает, кто ты такой?
– Нет, конечно. Но однажды он позвал меня к себе. В тот день первые такие рубли привезли в