Посвящение в мужчины. Иван Макарович Яцук
Нет, таким, как он, не сидится, им надо надувать щеки, раздувать тлеющие угли, чтобы посеять пожар, в котором они же первыми и погибнут. Чем они руководствуются? Что их, как ночных бабочек, гонит на этот погибельный свет? – Сидоренков невольно пожимает плечами и делает недовольную гримасу. Петр Васильевич сам окончил університет – высочайшее по нынешним временам образование – но никак не может понять логику поведения таких людей.
Страна наконец-то пережила трудности революции, гражданской войны, голодовок. Строятся заводы, фабрики, гидроэлектростанции, ликвидирована безработица, ликвидируется вечная всеобщая неграмотность, укрепляются колхозы, несмотря на жесточайшее сопротивление кулачества – жить стало лучше, жить стало веселее, как говорит товарищ Сталин. А врагам все мало. А ведь не двужильные, не железные, и их заставят умолкнуть девять граммов свинца. Посмотрим, какие вы железные.
Приближаясь к месту службы, Сидоренков постепенно ожесточался. Это было необходимое условие его работы. Без ожесточения никак нельзя. Это как в боксерском поединке. Если удар слабый, он только скользит по перчаткам, а нужен мощный, акцентированный удар, чтобы свалить противника наземь, а в случае со следователем – чтобы выпотрошить врага, выжать из него нужные сведения, вытащить изо рта признание – царицу доказательств, как рекомендует товарищ Вышинский, который является высшим научным авторитетом в следственных органах.
Так незаметно, в неспешных раздумьях Сидоренков пришел к месту службы. После моря света, весеннего шума и гама, буйства зелени и красок весны не хотелось входить в угрюмое, холодное, настороженное здание по Институтской 5. Но что поделаешь – работа! Петр Васильевич поздоровался с дежурным – тот молча откозырял – зашел к себе в кабинет, тяжеловато сел в кресло, отдохнул несколько минут после ходьбы, затем просмотрел бумаги, поступившие вчера вечером, а также предварительные выписки, сделанные в порядке подготовки к допросу, сосредоточился, убрав все личное из себя, и позвонил по внутренней связи: – – Подследственного по делу номер ноль ноль пятьсот двадцать три ко мне.
Через несколько минут конвоир ввел подследственного. Петр Васильевич внимательно всмотрелся, отмечая, как учили, каждую деталь. Это был мужчина приблизительно его возраста с открытым, честным лицом, со спокойным, сосредоточенным взглядом умных, теплых светло-голубых глаз, с высоким, уходящим в небольшую лысину лбом, слегка лоснящимся. «Ага, ерзаешь, железный», – удовлетворенно отметил Сидоренков. Его заинтересовала и другая особенность подследственного: аккуратный квадратик усов по европейской моде. « Смотрит за собой – значит, любит жизнь», – подумал следователь, мысленно отмечая свою наблюдательность.
Как и положено, руки узника были связаны и заведены назад.
– Товарищ конвоир, развяжите его и пока свободны, – приказал Сидоренков.
Молоденький солдатик снял ремешок с рук арестованного и торопливо