Посвящение в мужчины. Иван Макарович Яцук
его, Милютина, спешащего на подмогу. Вот он на миг остановился, когда увидел, что вместо двоих, как ему сказали, возле Бориса уже четверо, огляделся, надеясь на помощь, но заметил только непроницаемые лица нескольких знакомых парней-студентов, проходивших стороной и делающих вид, что они ничего не видят и не понимают. Услышал бешеный стук сердца. « Что будет, то будет…»,– сказал он сам себе, направляясь к Борису…нож пьяного местного бандита, низкорослого, свирепого, вписался в дугу вокруг тела Михаила и чиркнул бок. Увидев кровь, кампания быстро смылась, оставив порезанного Милютина наедине с перепуганным насмерть Борисом. Он с дикими от ужаса глазами, согнувшись, как будто и сам был ранен, заглядывал в лицо сидящего на песке Михаила и все приговаривал:» ой–йо–йой, чтож теперь будет…выкинут из института… ой– йо–йой…
– Вызывай скорую,– зло сказал Михаил,– причитаешь тут…
Милютин заворочался. Так зримо все явилось, что снова стало душно, жарко.
– Ты чего?– сонно спросила Валя и опять умолкла.
Михаил осторожно вытянул руку из–под ее головы и чуть отодвинулся, чтоб не беспокоить жену. «Ну да, у Бориса теперь фирма, а он, Милютин, старший инженер отдела, хоть и ценится начальством. Валя права: разные интересы, разные возможности, институт уже не вернешь…жена, дети. А с другой стороны, есть разные полочки в душе человека: есть для семьи, для работы, есть и для друга– почему бы и нет».
Иногда по вечерам до чертиков хотелось позвонить Борису, полакомиться несколькими минутами беседы, хлебнуть воздуха прежних отношений. Наверно, он больше чем по Борису, скучал по тому времени, когда меньше было денег, но все было сочнее, цветистей, честнее. Михаил все понимал: и то, что время не вернешь, и то, что условия поменялись, и то, что они уже в разных весовых категориях , но все равно хотелось верить, что они способны пройти и это испытание. Но не получалось. Борис часто находился, как он сам говорил, в цейтноте, и после натянутого разговора приходилось горько сознавать, что общего у них все меньше. В такие минуты казалось, что внутри отрывается что-то живое, источающее острую боль.
« Черт возьми, что он в самом деле расхандрился? У него красивая и любящая жена. Дочка спит в соседней комнате– не налюбуешься. На работе его ценят. Сократились до белых костей, как говорится, а он остался. Теперь опять нужны комбайны, пошли заказы, завод возрождается, он получает высокую стабильную зарплату.Чего еще надо? Не получается дружить– ну и не надо. Проживем».
Милютин решительно повернулся на правый бок, стараясь обхитрить себя и уснуть. Но думы настырно лезли, хоть кол теши. « Легко сказать– ищи новых друзей. Что новые? Разве они часть тебя– лучшего, молодого, того, который уже прожит? Разве они могут понять тебя с полуслова, с полувзгляда и даже молча? Разве он поставит на кон свою жизнь за них? Эх, Борис, Борис, не знаешь ты, что теряешь, как еще сложится жизнь. Сколько фирм создано и сколько уже разорилось, и сколько еще разорится, а дружба, она и есть дружба, она навеки; еще быть может,