Локальный конфликт. Александр Марков
фабрики, до костей пропитавшийся сладким: шоколадом, карамелью и ванилином, так что, если он попадет к каннибалам, то им не понадобится никаких специй, чтобы приготовить из него чудное, восхитительное угощение.
На этот запах потянулись солдаты, облизываясь и гремя котелками, как коты, почуявшие, что в их миски хозяйка налила молоко или сметану.
– Что бы вы без меня делали? – назидательно, с барственными интонациями в голосе, говорил повар.
– Не тяни, – слышал он в ответ, – ты почему так поздно?
– Вот – никакой благодарности, что вообще приехал. Загнали вас черт знает куда.
Он прямо-таки излучал здоровую жизнерадостность.
– Из горячего – только каша. Рисовая.
Известие это вовсе не вызвало у солдат неудовольствия. Иного они и не ждали. Кислые мины на лицах у них появились бы в том случае, если бы повар сказал, что у него есть только сухари.
Повар окунал черпак в большой чан, там что-то чавкало. Вытаскивал черпак обратно он с заметным усилием, словно в чане кто-то сидел, хватался за черпак и не хотел его отдавать. Вываливал в очередной подставленный ему котелок комок вязкой, клейкой массы. Она отцеплялась от черпака с неохотой, будто успела к нему прирасти. Приходилось вытряхивать ее, резко встряхивая черпак. Спустя несколько минут дыхание повара стало давать сбои. Он заметно устал и исподлобья поглядывал за тем, сколько солдат ему еще предстоит осчастливить этим угощением. К каше выдавалась небольшая пластиковая коробочка, открывавшаяся наподобие кейса. В ней лежали упакованные в целлофан галеты, маленькая баночка с джемом, кусочек масла, завернутый в фольгу, две булочки, нарезанные ломтиками сыр и мясо. Похожий набор получали авиапассажиры непродолжительных рейсов.
– Благодетель, – говорил кто-то повару.
– Может, погремушки-то снимешь? – отгрызался он, когда видел, что солдат так увешан оружием, что оно мешает ему держать котелок.
– Ну вот еще, – слышал он в ответ, – кофе не забудь.
– В пакетиках, – бросал повар. – Оглоеды! Горбачусь тут, горбачусь, – как молитву бормотал он, отбиваясь от солдат. Движения его были расчетливы. Он не проливал ни капли каши.
– Спасибо.
– Ты что, добавки хочешь?
– Нет.
– А зря. Я бы дал, – с этими словами он бултыхал половник каши в котелок, наполняя его почти до краев, – кушай на здоровье, дорогой друг.
Солдаты отходили к машинам и, поудобнее расположившись, начинали скоблить стенки котелков алюминиевыми ложками, причмокивая от удовольствия и заедая кашу бутербродами.
Поев, все отходы – целлофан, обертки и прочее – солдаты складывали в пластиковые коробки и отдавали их повару. Зеленые остались бы в восторге от такой заботы о сохранении природы в районе. Но они наверняка возмутились бы, если какой-нибудь солдат раздавит жучка редкого вида или на норку наступит. Шум поднимут. А вот то, что НАТОвцы разбомбили югославские нефтехранилища